Это он мне, что ли? И вроде на полном серьезе, без издевки. Может, просто разница менталитетов сказывается, и я зря к нему цепляюсь?
Остальных англичан развлекал Алекс, успевая при этом отвешивать комплименты входящим в автобус женщинам. Всем без исключения, будь то хихикающая студентка с длинными русыми косами или две сестрички-пенсионерки. Впрочем, нет, одно исключение он все же сделал – когда в салон вплыла мадам Воробьева, а вслед за ней, обвешанный флягами со святой водой, нахмурившись, проследовал ее муж. Интересно, куда им столько?
– Мам, можно я к Сонечке пересяду? – попросила Мушка, прижимая к груди буклеты из музея кукол.
Алена уверила меня, что Мушка им нисколько не помешает, и я разрешила. А сама вернулась к папке с маршрутом. Впереди ждал Переславль-Залесский.
Глава 7
За окном вновь замелькали леса. Сейчас, в начале лета их зелень была еще яркой и радостной. Это позже, когда начнется иссушающая жара, листья выцветут и покроются пылью, а пока после дождя все выглядело праздничным и умытым. Я залюбовалась. Прожив половину жизни в степном краю, где березы не вырастали выше балкона второго этажа, я не уставала радоваться, прогуливаясь в рощах, когда кроны деревьев шумели высоко. Или, как сейчас, любоваться из окна.
И, конечно, как только я расслабилась, началось!
– Простите, можно остановить автобус? – склонился надо мной Джастин.
От неожиданности я подскочила в кресле и, поскольку только что в очередной раз изучала инструкцию начинающего гида, рявкнула:
– Нельзя ходить по салону во время движения! Вернитесь на место!
Лоб Джастина прорезала морщина.
– Но тогда как я попрошу вас остановиться? – резонно заметил он.
– А что случилось?
– Маме плохо. Ее…, – он повертел рукой в воздухе, силясь подобрать слово, – слегка укачало.
– Борис Сергеевич, остановите, – выкрикнула я.
Тетя встревожено повернула голову, а я, не дожидаясь, пока водитель свернет на обочину, бросилась в салон, игнорируя то, к чему только что призывала Джастина. И поэтому невольно была вынуждена цепляться за кресла и пару раз ткнулась в широкую спину идущего впереди англичанина. К моему облегчению, его мама выглядела вполне сносно, разве что чуть побледнела. Мы дождались, пока автобус окончательно затормозил, и бережно вывели ее через среднюю дверь на улицу.
Солнце разошлось не на шутку, и я завертела головой, выискивая тень. Вот некстати это все, и что делать? Я помнила лишь одно – воду не давать! Туристы приникли к окнам, выискивая причину нашей внезапной остановки.
– Mom, are you okay? – спросил Джастин, и только тут до меня дошло, что ко мне-то он обращался на русском!
Хорошо, что я свое впечатление о нем не успела никому высказать, а то был бы конфуз. Ну, а мысли ни на русском,
