съехали с дороги к реке, и, заглушив движок, я достал из багажника примус, чтобы приготовить – уже не ужин, а скорее завтрак, поскольку небо уже светлело.
Взяв котелок, я собрался зачерпнуть воды, нагнулся и отпрянул – среди травы на дне реки лежал… утопленник! Я весь покрылся холодным потом. Но что странно, Челкаш, который с сонным видом крутился около меня, почему-то не замечал утопленника, хотя обычно на все реагирует гораздо раньше меня.
Я уже бросил котелок и протянул руки, чтобы вытащить утопленника, как вдруг заметил, что утопленник – не что иное, как белесое бревно-топляк. Так обманулся от переутомления.
Но в чем я не обманулся, так это в муравьях, больших рыжих муравьях. Пока готовилась каша с тушенкой и мы с Челкашом сидели у примуса, на нас набросились полчища муравьев (и чего они проснулись в такую рань?!). К сожалению, мы поздно заметили, что облеплены насекомыми с головы до ног. Мне пришлось снимать одежду и отряхивать ее, а Челкашу ничего не оставалось, как лезть в воду.
Проглотив кашу, устроили в Малыше постель и легли. И вовремя – порывы ветра усилились и уже хлестали по Малышу так, что нас раскачивало, словно лодку на стремнине. Спустя некоторое время ветер перешел в ураган. Я испугался – как бы нас не сдуло в воду, не хватало еще раз оказаться на дне реки! На всякий случай я завел Малыша и отогнал его подальше от воды, но не успел снова забраться под одеяло, как заметил – со стороны дороги, словно черная стена, приближается смерч.
Через минуту небо потемнело и вокруг нас завертелась неистовая карусель из пыли, камней, листвы и сучьев; потом закрутились стоящие рядом деревья, а за ними и наш Малыш – казалось, мы попали в гигантскую бетономешалку. Какая-то невероятная сила подняла нас над землей и в мутном облаке понесла куда-то на юг; далеко внизу за серой пеленой мелькнул зигзаг реки, пятна леса, какие-то откосы, уклоны и то ли избы, то ли стога сена, потом все пропало.
Не знаю, сколько времени мы летели по воздуху, но когда Малыш стал снижаться, я увидел – под нами какой-то темный остров посреди бушующего океана.
Я думал, мы хотя бы приземлимся более-менее плавно, на какую-нибудь мягкую ярко-зеленую поляну, но надо же такому случиться! – мы грохнулись на каменистое плато. Удар был такой силы, что Малыш разлетелся вдребезги.
Каким-то странным образом мы с Челкашом не пострадали – как лежали на откидных сиденьях, так и продолжали лежать, среди кусков железа, шестеренок, болтов и гаек – всего того, что осталось от нашего дорогого Малыша; лежали ошеломленные, подавленные, не в силах осознать, что произошло. Когда же пришли в себя, поднялись и осмотрелись, в нас вселился страх – плато представляло собой нагромождение каменистых глыб в пыльной фиолетовой атмосфере; из трещин меж камней прямо на наших глазах вылезала какая-то черная растительность, похожая на рыболовные крючки, пики, секиры, а все плато обрамляли гигантские холмы.
«Что за остров? Как нам отсюда выбираться?» – крутилось в голове, я пребывал в жуткой растерянности.
Челкаш с
