вижу, вы тут всех знаете, – невинно замечает Ирина.
– Не всех. – Я ставлю пустую чашку на блюдце. – Но многих. Это естественно. «Скороход» – наше кафе. Курьеров и пилотов грузовиков. Или ты не знала?
– Знала. Но бывала здесь редко.
– Понятно, – мне хочется немного ее успокоить. – Ничего, еще надоест.
– Спасибо, – Ирина смотрит мне прямо в глаза, и я чувствую, что в последующие две недели мне и на самом деле придется нелегко.
Административный контроль, таможенный контроль, бактериологический контроль… Хорошо еще, что все действия, как с нашей, так и с контролирующей стороны, доведены до автоматизма, и ровно в восемнадцать часов сорок минут робот-автокар лихо подруливает к моему кораблику типа «Гермес-8М» (бортовой номер К-15, неофициальное имя «Стриж») и тормозит напротив входного люка.
– Мы прибыли, – сообщает нам стандартно-жизнерадостный голос робота. – Не забывайте свои вещи в салоне и багажнике. Счастливого пути!
– И тебе того же, – бормочу я, откатываю в сторону дверцу, ступаю на керамлитовые плиты космодрома и делаю глубокий вдох.
Я люблю эти минуты. На взлетном поле всегда, даже в саму тихую погоду, есть ветерок. Летом он доносит сюда запах леса и окрестных лугов, зимой – морозного или влажного снега, осенью – умирающих листьев, весной – лопнувших почек и только что оттаявшей земли. Но в любое время года здесь пахнет также и ракетным горючим, смазкой, озоном, металлопластом и… космической далью. Именно далью, а не простором. Потому что слово «простор» для космоса, даже ближнего, не подходит. Слишком оно маленькое. А вот «даль» – то, что надо. Несмотря на всю его потрепанность и стертость от длительного употребления. Да, космической далью если где и пахнет, то именно здесь – на взлетном поле космодрома. И те, кто хоть раз в эту самую даль залетал, поймут, о чем я говорю.
За двадцать минут до старта мы полностью к нему готовы. Перед этим я успеваю ознакомить Ирину со «Стрижом»: показываю ее каюту – каморку метр семьдесят на два десять, где только и помещается стандартная койка, рабочий стол с терминалом бортового компьютера, стул-кресло и встроенный шкаф для одежды и личных вещей; санитарно-гигиенический блок; камбуз, рубку управления; свою каюту; трюм и двигательный отсек. Впрочем, все это чистая формальность – уж кто-кто, а человек, окончивший Курьерскую Школу, знает устройство корабля «Гермес-8М», используемого КСЗ, досконально.
За пятнадцать минут до старта мы уже сидим в рубке управления и еще раз проверяем все системы корабля. Точнее, проверяю, разумеется, я, а Ирина лишь дублирует мои действия. Так и положено по инструкции – стажер должен обрести необходимый практический навык, чтобы впоследствии мог работать самостоятельно.
И вот – старт. Земля проваливается вниз, и на обзорном экране перед нами распахивается чистое небо…
Еще какую-то сотню лет назад для того, чтобы оторваться от планеты и выйти на околоземную орбиту, требовалось затратить море энергии и сжечь при этом озеро горючего. Но с тех пор как был изобретен гравигенератор, позволяющий компенсировать силу притяжения Земли-матушки
