мусора.
Мы с Мариной с утра похмелились, а вот Астах, прожевав огурчик, возвестил по-стариковски:
– Между первой и второй перерывчик небольшой.
– Наш человек! – восторгается дама.
Выпили ещё по рюмке. Минут через пятнадцать мы уже громко ржали какой-то банальной шутке. Я пытаюсь одолеть алкоголь.
– Какое-то странное дежа вю! По-моему вчера уже было такое. Ты не находишь, Марина?
– Было, – подтверждает она, – но без Александра.
– Чтобы не захмелеть, – подсказывает тот, – надо чего-нибудь горяченького перехватить.
Марина хмыкнула:
– Анатолий, а у тебя есть картошка?
Потом открыла холодильник, нашла в морозильнике курицу и возвестила:
– Так, алкоголики! Сейчас у нас будет жаркое. Пьем, едим и трезвеем.
– А потом на работу все втроем, – хихикает Саня. – Вот будет умора!
Марина доказала, что умеет классно готовить в любом состоянии из любых градиентов. К тому моменту, когда на столе появилось жаркое, мы уже здорово накачались. Марина нас распекала за что-то, а мы с Астахом покорно кивали, судорожно сдерживая веселый смех.
Апофеозом застолья стали дикие пляски в комнате под эстрадную музыку из компьютера. Никогда прежде не видел Саньку танцующим. А тут он, как дед заправский, кряхтел и задом дергал в наилучшем настроении. Во все глаза, между прочим, таращась на Марину – видимо, сумел подглядеть, что под тельником на ней ничего нет. А та неплохо поставленным голосом (цыганка же!) подпевала Насте Каменских:
– Пришла и оторвала голову нам чумачечая весна…
Заходящее солнце заглянуло в комнату через балкон, мягко приласкав теплыми лучами. Ветерок легко и ненавязчиво теребил тюль окна. Саня Астахов, наплясавшись-наевшись-упившись, подобрел и оттаял. Домой засобирался.
– Нет, ребятки, мне пора. Машенька будет ругаться.
В дверях обернулся к Марине:
– Ну ты чумачечая!
И ушел.
Марина критически осмотрела стол:
– Водка есть, закуска осталась… Может, сходишь за пивом, пока магазин не закрыли. А я немного приберусь.
Прошло не более получаса и природа поменяла свой лик – солнце закрыли тучи и стеной пошел дождь. За пивом я успел сходить, а вот дед Астах вряд ли доберется до дома сухим.
Мы снова накрыли кухонный стол в комнате у открытой двери балкона.
– Люблю такую погоду, – признался.
– Я тоже, – согласилась Марина.
Мы не включили свет. Лишь монитор компьютера светился экраном меняя заставки, а греческий певец пел на английском языке свои душевные песни. Хорошо-то как, Господи!
Марина грустила… На правах гостеприимного хозяина я пытался развлечь её и избавить от ненужных мыслей.
– Что с тобой? От дождя
