дочери желаемой телеграммы с благословением, а написал письмо, в котором говорил, что решение ее приносит ему боль и страдания и что он не может дать своего благословения на этот шаг.
Несмотря на то, что этот ответ причинил Елизавете Федоровне сильную душевную боль, она проявила большое мужество и, несмотря на моральные страдания, не поколебалась в решении перейти в Православие. Великая княгиня по своему духовному устроению, и особенно по требовательности к себе, отличалась прекрасным максимализмом. Половинчатость и неопределенность были ей совершенно чужды. Она принадлежала к той редкой категории людей, которые, будучи исполнены истинно апостольского горения духа, оставляли все и шли за Христом до конца. Немалую отраду ей принесло и то, что из всех родственников две Виктории – бабушка и сестра – все же одобрили ее выбор и старались поддержать в этом решении.
Виктория Баттенбергская в гостях у сестры. 1912 г.
Весной 1891 года сильное желание причаститься на Пасху Святых Христовых Таин вместе с дорогим Сергеем, испытать радость, которой она доселе была лишена, побудило Елизавету Федоровну принять долгожданное решение. Когда она сообщила о своем намерении супругу, то он невольно заплакал от счастья. Ценным свидетельством этого времени является обнаруженное в архиве письмо Сергея Александровича от 12 февраля 1891 года, которое мы приводим полностью.
«Дорогая Тетя, – пишет он великой княгине Александре Иосифовне, – зная, как ты всегда была добра ко мне и к моей жене, не могу удержаться и не сообщить тебе великой радости, в которой, я уверен, ты примешь живое участие. Моя жена решилась принять Православие. Она это делает с глубоким чувством, твердостью и уверенностью – это такие счастливые мгновенья! Уже более года, что она в первый раз со мною об этом заговорила. Мы много читали вместе и изучали катехизис. Должен прибавить, что все шло от нее, я же ей только помогал, но вовсе не заставлял, ибо мне кажется, что это очень важно. Я уверен, что ты, дорогая Тетя, как и я, подумаешь о Маме и как она была бы счастлива этому событию; впрочем, я уверен, что и это случилось ее молитвами. Обряд перехода жена желает совершить перед Пасхой, вероятно, у нас в церкви. Нежно целуем твои ручки и шлем привет Дяде. Твой Сергей».
Ранним утром 13 апреля, в Лазареву субботу, в домовой церкви Сергиевского дворца в Санкт-Петербурге над великой княгиней Елизаветой Федоровной было совершено Таинство Миропомазания с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы – матери святого Иоанна Предтечи, память которой Православная Церковь совершает 5 (18) сентября. Присутствовали только ближайшие члены императорской семьи. После Миропомазания император Александр III благословил свою невестку драгоценной иконой Нерукотворного Спаса, с которой Елизавета Федоровна не расставалась всю жизнь и с ней на груди приняла мученическую кончину. «Вчерашний день был знаменателен для нашего Дома, – читаем в дневнике великого князя Константина Константиновича. –
