надо гнать, как зверя, провоцировать на глупости, тогда, возможно, удастся захватить живьем или полуживьем. Будет чем отчитываться перед начальством. Должно же быть начальство у собравшихся здесь головорезов? Должно! И начальство это должно быть очень крутое. Поди объясни ему, что один (один!) человек сжег санаторий и положил кучу народу. Не поверит начальство, не станет разбираться. Снимет голову «стрелочнику», и дело с концом. Хорошо еще, если перед снятием головы не спустит кожу чулком.
Будь жив Сержант, он бы плюнул на дальнейшие разборки, как уже сделал это однажды, и велел бы закидать санаторий и прилегающую территорию противотанковыми гранатами, а поверху залить напалмом.
Соображал Сержант, да нет его. Сгорел на работе. В буквальном смысле.
Погибший Рэмбо одолжил мне автомат, два запасных рожка, десантный нож и пару гранат.
Я снова на лестнице. Трупы где лежали, там и лежат. Только оружие исчезло. На первом этаже тихо. Шумят на третьем и четвертом – вышибают двери номеров, шарят по комнатам. На первом этаже, несомненно, засада. Такая же, как и на втором, – с малюсенькой поправкой: Иваны на первом этаже еще живы. Пока.
Бесшумно ступая, бегу вверх по лестнице.
В коридоре третьего этажа трое. Каламбур: трое на третьем. Смешно будет, если на четвертом четверо. Маловато вас, ребята, к чему бы это?.. Ну да я отвлекся.
Итак, на третьем – трое.
Один с автоматом наперевес и мощным фонарем в руке. Пристроился возле лестничной площадки. Он вроде как обеспечивает освещение и прикрытие. Двое других шарят по коридорам, ищут.
Никаких контрольных очередей, вообще никакой стрельбы. В ходу исключительно автоматные приклады и отборный мат.
Я наконец понял замысел командира-Восьмого. Иваны на этажах – смертники. Их удел – обнаружить меня и героически погибнуть под канонаду взрывов и свист пуль. Главное, погибать погромче, чтобы услышали.
Резерв – не засада, а именно резерв – на первом этаже. Он обязан среагировать и подавить меня если не умением, то числом и огневым превосходством.
Вообще Восьмой – молодец. До Сержанта ему далеко, но все равно молодец! Оперативно взял на себя командование, заставил статистов-дилетантов действовать по своей схеме, не лишенной определенной тактической изюминки и стратегической логики.
Прокол Восьмого лишь в том, что он исходит из мнения обо мне как о дичи, а о себе – как об охотнике. На самом деле все совсем наоборот…
Подкрадываюсь сзади к Ивану с фонарем. Автомат у меня перекинут за плечо, руки свободны. Замираю, жду.
Пара амбалов шустрят возле очередного номера, долбят по безвинной фанере прикладами.
Во дают! Косяк вышибли. Сила есть, ума не надо. Дружно, парой, ввалились в номер, идиоты!
Нежно прикрываю Ивану-часовому рот ладошкой и скручиваю ему шею. Шейные позвонки – хрупкая штука. Парень ничего не понял. Погиб на посту, необычайно легко и безболезненно для негодяя.
Подхватываю
