императором у меня нет будущего. Ну почему душа и тело тянутся к нему? После всего, что произошло?
От бесплодных размышлений отвлек световой столб – он уплотнился, так что сквозь него больше нельзя было ничего разглядеть, стал шире и ярче. Когда отблеск телепортации рассеялся, вперед ступил император. Легок на помине. Я старалась не смотреть на его лицо, поэтому разглядывала корону из золотых листьев и удлиненный камзол ниже колен, по традиции белый с филигранной золотой нитью, более плотной на высоком воротнике. Мантия – дань парадному облачению – являла собой произведение искусства. В честь праздника императорские портные потрудились на славу, переплавив в причудливом орнаменте яркость солнца и скромную сдержанность меди. Подбой – разумеется, белый. Я была готова изучить несуществующие пылинки на его сапогах, лишь бы не смотреть в глаза.
Впрочем, все снарры склонили головы, и я последовала их примеру. Жаль, передышка была недолгой. Император говорил приветственную речь на снартарилле, и на меня обрушивалась двойная пытка – его видом и голосом. После чего мантия прошуршала совсем близко, и он занял соседнее кресло-трон. Левая рука с изумрудным перстнем легла на подлокотник рядом с моей правой, вызывая немедленное желание отодвинуться… и в то же время отнимая саму способность к движению. Ноги стали ватными, внутри поднимались и лопались пузырьки веселящего напитка. Спроси кто, о чем уже пять минут говорит верховная жрица Смея, не смогла бы повторить ни слова.
И тут меня словно ужалило – его ладонь накрыла мою. Перед глазами поплыло, жар стучал в голове, сердце и во всем беспомощном теле. Кузнечным молотом.
Пусть он это прекратит!
Но жрица затянула молитву солнцу, эльфы откликнулись слаженным хором, а Феликс не только не отпустил, но и переплел мои пальцы со своими. Гхаррр…
Только разозлившись на себя, я смогла вернуть голос. Что бы это ни было – игра на публику во имя прикрытия, его прихоть или изощренное наказание, я не должна поддаваться чувствам. Не имею права!
«Клянусь ждать тебя у ворот Весны, не терять веры в твое возвращение на небесный трон…» Молитва предназначалась богу Солнца, но в сердце откликнулся образ снарра и его собственное возвращение. Так некстати символичным показалось и мое имя, «рожденная зимой». Вспомнилась и наша разлука, и то, как я ждала. Была уверена в его смерти и все равно ждала… чуда?
Дана как-то говорила, что у меня некий синдром, проявляющийся у жертвы к похитителю. «Действие крови давно прошло, чем еще объяснить твою депрессию?» – подруга разводила руками, а ее супруг одобрительно кивал.
«Если на минуту предположить, что вы правы, то как мне бороться?»
«Он мертв, все позади». – Помню, как эти слова, призванные успокоить, произвели эффект приговора.
И вот он жив, и мое сердце оттаяло. Выбивало бешеный ритм весны, жизни, но ради чего? Сегодня же напишу Дане – пусть пришлет, как бороться с ее «синдромом», потому что собственных сил отчаянно не хватает.
Затуманенный
