style="font-size:15px;"> – Чего же ты сразу не объяснил? – возмутился Женька.
– А ты бы перебивал меня больше, – хохотнул Лешка.
– А чем ваш Колька Матросов болен? – продолжал свое Темыч.
– О господи! – воскликнула Катя. – Ну и зануда.
– Отстань, – обиженно засопел Темыч.
– Ничем он не болен, – поторопился объяснить Лешка, пока его снова не перебили. – Мичман едет вместе с другими фанатами болеть за «Динамо»! В Питер! Там в субботу будет очень ответственный матч. «Динамо» – «Спартак».
– Подумаешь, – Темыч никогда не испытывал страсти к футболу, да и вообще к спорту.
Олег, Таня и Катя тоже встретили сообщение о Мичмане и фанатах вполне равнодушно. Даже Женька, который в отличие от четверых друзей относился к спорту с большим уважением и даже был одно время влюблен в баскетболистку из юношеской сборной команды России, никак не мог взять в толк, какая может быть польза от Лешкиного сообщения. Если бы матч проходил в Москве, пожалуй, составил бы им компанию. Но в Питере… Женька выжидающе поглядел на Пашкова.
– Так ничего и не поняли? – спросил тот.
– Нет, – честно признался Олег.
– Едем все! – закричал Пашков. – Только, конечно, без девочек.
– Значит, уже не все, – усмехнулась Катя.
– Не мешай ему! – уже в полном раже прыгал Женька вокруг Пашкова.
– Компания собирается сугубо мужская, – с важностью продолжал тот.
– Да мы как-то особо и не претендуем, – отвечала Таня за себя и за Катю.
– И правильно! – одобрил такую позицию девочек Пашков. – Меньше будет проблем.
– А я претендую! – выкрикнул Женька.
– А как вы до Питера добираться будете? – хмуро взглянул Темыч на Пашкова. – Это же кучу денег надо потратить.
– Ни фига не надо! – закричал Лешка.
– Ясненько, – произнесла нараспев Катя. – Пашков предлагает в Питер пешком идти. Так сказать, эксперимент на выживание.
– Я не пойду, – воспротивился Темыч. – Столько дней пешком, – прикинул он мысленно расстояние от Москвы до Питера. – Что я вам, Лев Толстой какой-нибудь?
– Почему Лев Толстой? – спросили остальные.
– Ну, он же на старости лет попер пехом из Ясной Поляны куда глаза глядят, – отозвался Темыч. – Вот и помер. А мне, лично, жизнь еще дорога.
– Темику страшно. Темик к мамочке хочет, – с издевкой изрекла Катя.
– Мне вообще никогда ничего не страшно! – немедленно выпятил впалую грудь Тема.
– Значит, Темочка, не боишься, как Лев Толстой? – прыснула Катя.
Темыч надулся. Повторять пеший подвиг престарелого корифея русской литературы ему совсем не хотелось. И вообще, он в свое время понял, что толстовство – совсем не его стихия. Но Катины издевки смешали все его карты. Если он откажется от совершенно, по его мнению, идиотского плана Пашкова, Катька еще долго будет над ним подтрунивать.
