и Лешкой Кочетковым начали ходить к Люське Зайцевой и с ней развлекаться, если говорить по-взрослому, то жить. Он мне подробно рассказывал, как это у них началось. Сначала Лешка Кочетков сходил к ней. Потом пришел с друзьями и началось. Как они приходят к ней втроем или вчетвером, разговаривают или просто сидят и молчат. Потом она выбирает кого-нибудь из них и идет с ним в другую комнату. Остальные сидят, ждут своей очереди и ревнуют. Иногда они разыгрывают ссору из-за нее. Люська жила понемножку со всеми и никому не отказывала. Клан ребят около нее менялся и все время увеличивался. Одни уходили, другие прознавшие о ее щедром даре «давать», приходили. Она часто раньше появлялась в моем дворе. Она приходила с девушками облегченного поведения. Я знал ее и когда встречал, одаривал презрительным взглядом. «Как ощущение?» – спросил я у Вовки, выслушав, как они живут все вместе с одной. Вовка задумался. «Как тебе сказать, – произнес он. – Как будто в пустую бочку». – «Совсем в пустую?» – переспросил я его разочарованно. «Ну не совсем», – ответил он. Я не понимал, почему Вовка рассказывал мне о своих делах без энтузиазма, с какой-то серьезностью и отстраненной грустью и подавленностью. «Вы что к ней сразу все приходите?» – спрашивал удивленно я. «Да, иногда она занята другими. Тогда мы уходим. Или кто-то из старших ребят приведет к ней своего друга и просит. «Понимаете, ребят, ему очень нужно. Вы-то все время здесь. А он на побывку приехал из армии…» Я понял тогда, что происходящее с ним его гнетет и томит. Мы все тогда хотели скорее повзрослеть. Только не знали, как это сделать быстро и правильно.
Однажды в конце школы я сильно напился с друзьями. Гуляли, бродили по улицам. Затем я поплелся домой. Пришел, лег на диван. Разные картинки навязчиво лезли ко мне в голову. И вдруг в них всплыла маленькая и грудастая Люська. Все-таки рассказы приятелей меня здорово раздразнили. Я презирал Люську, но меня мучил пол и мое состояние казалось теперь мне совершенно падшим. Я понял, что могу пойти к Люське. В такие минуты не ведаешь себя и можешь совершить, что угодно. В три дороги, то есть сильно шатаясь, я поплелся в соседний двор. Меня штормило из стороны в сторону.
Во дворе я спросил у крутившихся тут же ребят.
– А где здесь у вас эта живет.
– Люська?
– Ну…
Меня повели в подъезд на первый этаж, поставили перед дверью и позвонили.
Дверь мне открыла женщина в очках и это меня удивило. Впрочем она былап тоже очень энергичной шлюхой. Каждый день водила к себе мужиков на квартиру и устраивала гулянки. Посмотрев на меня поощрительно сквозь очки и улыбаясь, она пригладила зализанные светловатые жидкие волосы и восторженно спросила: «Ты к кому…» Я ей сказал такое, что и сам вряд ли разобрал, если бы услышал. Язык от выпитого скомкался у меня во рту до невозможности и не хотел распрямляться. За ее спиной появилась Люська. Из комнаты слышалась музыка и пьяный мужской разговор.
– Пойдем,
