дальнего плаванья со штурвалом в руках сам вершишь свою судьбу, выбирая направление для путешествия.
Я включаю спортивный режим, бросаю взгляд в боковое зеркало, выруливаю, и почти мгновенно вклиниваюсь в сумасшедший скороходный трафик в сторону города.
Глава 3
Лаборатория 127
– Роман, доброе утро.
– Доброе утро, Юрий Валентинович.
Я встаю с коридорного дивана в приёмной и жму сухую теплую ладонь мужчине в белом халате с тростью. Мы следуем в Лабораторный корпус № 127 на базе мощного современного диагностического центра одной из лучших частных клиник всего центрального региона.
Юрий Валентинович Мызгин, завотделением, доктор медицинских наук, заинтересовался моим случаем примерно год назад и сейчас пишет на его основе какую-то революционную научно-исследовательскую работу об аномалиях функционирования долей головного мозга.
Мы встречаемся ровно в 09:30 утра каждого третьего понедельника месяца. Как правило, на протяжении всего приёма, длящегося по полдня и больше, мы проводим последовательные тесты, сканируем, измеряем, сравниваем результаты анализа с предыдущими визитами.
Мне хочется понять, что со мной не так и как от этого «вылечиться».
Юрий Валентинович – единственный человек, которому я доверился, каждый раз делясь с ним новостями – какие они есть, без вранья и преувеличений. В свою очередь, он не злоупотребляет моим «недугом», не задает лишних вопросов, сохраняет конфиденциальность. Наши отношения в некотором смысле можно назвать дружеско-деловыми. Чтобы помнить, Мызгин ведет специальный учет всем нашим беседам и записывает свои комментарии на диктофон.
После автомобильной аварии ещё в школьные годы, навечно пригвозженный к остатку оставшейся жизни тростью, Юрий Валентинович решил посвятить себя медицине со специализацией в нейрохирургии.
Сегодня я буду делать МРТ. Заполняю специальную анкету, проставляю галочки, что нет металлических имплантов, противопоказаний и т. п.
Надеваю специальную хлопчатобумажную сорочку, ложусь на выдвигающийся стол.
– Не двигайся, Роман, – слышу в динамике голос Мызгина.
Вся эта кажущаяся со стороны простой процедура называется сложным недетским термином – диффузная спектральная томография.
Главным образом она помогает выявить ещё на ранней стадии сосудистые патологии, опухоли, травмы и воспалительные процессы, зарождающиеся в мозгу.
Спустя десять минут я уже сижу в зале ожидания, пока врач распечатывает результаты.
Наконец, Юрий Валентинович выходит и рубки:
– Как обычно, ни аномалий, ни патологий развития. Всё в норме.
– Ну да, хорошо.
В соседнем зале мы проводим электроэнцефалографию и ещё с десяток тестов, медсестра производит забор крови. Ощущаю
