бы забыл. Но когда предчувствие оправдывается, о таком случае будешь помнить всегда.
Минуты две я откашливался и отплёвывался, стоя на ступеньках. Хорошо, что лестницей практически никто не пользуется, предпочитая лифты. Странно, в общем-то, что я так реагировал – атмосфера там была немногим лучше. Отвык, что ли? Руки, костюм были перепачканы сажей, и от меня за три версты воняло пожарищем. Трубочист, да и только. В таком виде в лифт не сунешься… Всё рассчитал на вариаторе, любые возможные ситуации, приводящие к флуктуации, а элементарный запах пожарища и тривиальную гарь не учёл. Прокололся как последний лох.
«Люди гибнут за металл…» – снова вспомнились слова Мефистофеля, которые я, как эпитафию, произнёс про себя над распростёртым телом мародёра-неудачника в южной башне. М-да… Сам-то чем лучше?
Я немного постоял на лестнице, прикидывая, как выбраться из ахового положения, и вспомнил, что когда бродил почти на ощупь по коридору девяносто девятого этажа, то первой дверью рядом с выходом на лестницу была дверь в туалет.
Придётся ломать график отхода, но иного пути не существовало. Если в таком виде покажусь в холле и на улице, то мной могут заинтересоваться служба охраны здания и полицейские. Учитывая большую сумму в кейсе, это может привести не только к житейским неприятностям, но и к флуктуации высокого порядка.
Я поднялся по лестнице, постоял, прислушиваясь, у двери, затем выглянул в коридор и, никого не увидев, быстро юркнул в туалет.
К моему счастью, в туалете никого не оказалось. Хорошо, что я наметил акцию на утро, когда туалетами почти никто не пользуется.
Минут двадцать я приводил костюм в порядок, оттирая сажу туалетной бумагой, и за всё это время в туалет так никто и не заглянул. Повезло… К чёртовой матери такое везение! Везёт тем, кто круглый год на Гавайях отдыхает в собственной вилле, мне же везёт только с туалетами…
Покончив с чисткой костюма, я тщательно вымыл руки, умылся, причесался и посмотрел на себя в зеркало. Пиджак был немного помят, но на это мало кто обратит внимание. А если и обратит, то подумает о моей неряшливости, что вовсе не повод для задержания. Единственной проблемой оставался неистребимый запах гари. После влажной обработки пиджака он уменьшился, но по-прежнему ощущался. Как и в туалете южной башни дезодорантов для одежды здесь не оказалось, и на полке стоял только хвойный освежитель воздуха. Я недоверчиво повертел баллончик в руках. Запах горелого органического пластика был довольно мерзким, и как бы в смеси с хвойным освежителем воздуха не получился дикий аромат, будто кто-то под ёлочкой нагадил. Однако отступать было некуда, и я решительно обрызгал костюм дезодорантом. К моему удивлению запах получился приемлемым – нечто вроде жжёной хвои, но всё равно лифтом я воспользоваться не рискнул.
Сомнительное удовольствие спускаться по лестнице с девяносто девятого этажа, но всё же лучше, чем подниматься. Это утешало, но не радовало. Радуются те, кто отдыхает на
