няв, в чем дело, дежурный перво-наперво нажал кнопку аларм-оповещения и только после этого попытался вновь прояснить ситуацию.
– Тар-рак-кан! –прорезался голос у девушки. Она тут же поняла, что информация способна вызвать только усмешку бравых вояк и добавила. – Эшбианский!
Несмотря на поправку, лицо охранника по-прежнему выражало недоумение и растерянность. Через офисный стол на дисплее просматривалось вытянутое лицо начальника охраны с выпадающей изо рта сигаретой…Начальник также видел Принцессу…и то, что за ее спиной –тоже.
– Погугли…– Пресветлая не смогла договорить –дыхание сперло от знакомых миазмов так, что оборачиваться было уже бесполезно.
Искры посыпались из глаз, как три месяца назад на корабле «Климент I».
Но тогда, стоя с отцом Климентом I у иллюминатора, она смотрела на фейерверк, состоящий из церерских осколков, и никак не могла понять, что искры в глазах – это не следствие контузии.
«Это твоя победа, – сказал отец. – Тебе будет о чем рассказывать своим детям».
***
Космический корабль отца, словно перст Божий, рассек небо Цереры в тот самый миг, когда дочь вели на заклание в качестве очередной наложницы Сатаны Семилазерного. Но самое главное случилось через полчаса, когда Мария была в безопасности. Церера лопнула, как переваренное яйцо и развалилась пополам. Будто благодаря самому Провидению, хитроумно подготовленный и долго вынашиваемый проект остался в деталях неосуществленным – и, между тем, полностью и бесповоротно выполненным!
О произошедшем на Эшби дочь рассказала отцу еще по дороге на Землю. Умолчала лишь о не случившемся на целехонькой Церере. Слишком необычно было нереализованное, но запланированное ее намерение с точки зрения обыденной морали конца XXI века…
Мать же «расколола» дочь в первый же день к вечеру, когда Юпитер перешел с боковых экранов в хвостовые и перестал давить на подсознание своей огромностью. И тогда, даже поверхностно не успев проанализировать события, под пытливым взглядом Императрицы Принцесса выложила самые щекотливые детали своего «подвига».
Мария не испытывала мук стыда, хоть и знала из Библии, что прелюбодействует тот, кто прелюбодействует в мыслях. Все дело в том, что отец-император воспитывал ее как сына, а урезанный курс доньи Беатрис давал нечеткое представление о нравственности подрастающего поколения правящей династии. Без глубинного понимания ученица воспринимала стандарты девичьего поведения как проформу, и гендерные разграничения казались ей лишенными смысла. В прошлом до свадебная невинность для жительницы Земли многое значила, но Принцесса ведала о том лишь теоретически, считая институт девственности отжившим анахронизмом, и доверяла напевам о том, что важнее всего Любовь с большой буквы.
Зато опыт дружбы внес в жизнь Принцессы такие переживания единения, чести и верности, которые она весьма ценила. Оттого Кремень и Зоряна, если не считать родителей, занимали почетнейшее место в ее жизни.
Возвращаясь на Землю из бегства, обласканная родительской любовью, Мария целиком отдалась радости счастливого исхода – этой большой победе, доставшейся, как ей тогда казалось, малой кровью… Еще не подводила она черту под своими действиями, не анализировала результаты и уж никак не мыслила печали от будущей встречи с подругой…
Кремень Мухтарбеков появился на «горизонте событий» лишь на третий день прибытия Пресветлой, как раз после объявления ею согласия на помолвку с отпрыском былой знаменитой фамилии.
– Почему ты сдалась? –сходу спросил мастер боевого клинка.
– Я не сдалась, я победила.
Он вскинул брови.
– Не надо играть словами. Ты знаешь, о чем я.
– Да. Мы говорим о разных вещах, но они друг с другом связаны. Не сдалась бы я, если б перед тем не победила. Ты можешь понять это?
Тот лишь хмыкнул:
– Наслышан о твоих подвигах. Мать кое о чем поведала. Где твой боевой нож, кстати?
Он отстраненно посмотрел ей в глаза.
От этого взгляда подопечная сникла и покрылась пятнистым румянцем.
– Дело обстоит совсем не так, как тебе кажется… – сказала она, непроизвольно оправдываясь и оттого теряясь еще больше. – А нож я отдала Зоряне, когда мы встретились на кладбище: он мог помешать моему плану.
Судорога прошла по изрезанному шрамами мужскому лицу. Он отвел взгляд и вперил его в солнечный зайчик на шторе, необычно яркий для зимнего утра.
«Вот и зима на исходе, – подумала Принцесса, проследив взгляд.
– После нашей последней встречи ты повзрослела на год, скоро будешь совершеннолетней, – проговорил крестный глухим голосом. —Но мне,
