врача.
– Я не могу ждать, – театрально сгибаюсь. – Мне, правда, очень нужно!
На самом деле, мне просто необходимо пройтись, но женщине необязательно знать об этом.
– Я провожу её, – внезапно говорит женский голос, и я вижу Киру. Она стоит в очках, в белом халате, с завязанными в конский хвост золотыми волосами. Я выпрямляюсь, и еле сдерживаю смех.
– А ты кто? – медсестра вскидывает брови. – Я раньше тебя не видела.
– Я интерн. Новенькая.
– Неужели?
– Да, и раз уж тут нужна моя помощь…, – Кира подходит ко мне, берет под локоть и сдвигает с места.
– Ты что здесь делаешь? – я говорю с таким диким восторгом, что наверняка мои глаза светятся от счастья. – Откуда этот халат и очки?
– Не спрашивай. Ты даже не представляешь, как сложно было к тебе пробраться. Та мымра все еще пялится.
– Черт с ней. Лучше объясни мне, что происходит!
– Ничего особенного, – Кира открывает мне дверь, и мы проходим в туалет. Здесь воняет ещё хуже, чем в коридоре, и она закрывает рукой нос. – Твою мать, разве в больницах не должно быть таких туалетов, где бы человека после них не приходилось откачивать?
Я хочу ответить что-то едкое и смешное, но неожиданно примерзаю к полу.
Мое отражение.
– О господи! – я практически ору. Резко подскакиваю к зеркалу, и плевать на боль, на ушибы и отеки. Мое лицо в порезах. Оно похоже на один сплошной синяк, и меня тошнит от страха. – Господи!
Я начинаю мять руками кожу, надеюсь, что сейчас уберу пальцы, и лицо станет прежнего цвета. Но ничего не выходит.
– Лия.
– Твою мать, Кира! Что со мной?
– Успокойся, – девушка подходит и берет меня за руки. – Не трогай, сделаешь хуже.
– Отпусти! – Я вырываюсь и вновь притрагиваюсь пальцами к лицу. – Боже мой.
– Так, сейчас же посмотри на меня.
– А вдруг это не пройдет? Вдруг останутся шрамы? – Я сглатываю и вспоминанию рану на лице предводителя стаи. Господи, я не смогу с этим жить. – У меня такое лицо, словно я побывала на скотобойне!
– Детка, а чего ты хотела? Ты вылетела через лобовое стекло и думала остаться целой и невредимой? Это ещё цветочки.
– Кира, я омерзительна!
– Не набивая себе цену! – Девушка становится рядом со мной. Мы смотрим на наши отражения, и я буквально горю желаниям разбить зеркало к чертовой матери. Кира такая красивая, высокая, у нее широкие скулы и ровные брови, а я – я гигантский отек. – Синяки скоро заживут, раны – затянутся. Так что не паникуй.
– Не паниковать? Не смеши меня. Если бы я умерла, мой труп бы не опознали.
– Я бы опознала.
– Неужели? И каким же образом?
– Пощекотала бы тебя.
Такой ответ застает меня врасплох. Я недоуменно поворачиваюсь лицом к Кире.
– И что?
– Как
