сверкающая горная вершина под ногами.
***
Лири сидела на грубо сколоченной деревянной лавочке, стоящей в углу покосившегося домика ее бабки, и слегка покачивалась взад-вперед… взад-вперед… взад-вперед… Старые электронные часы с помутневшим экраном мигали двумя красными точками между цифрами, отсчитывая секунды. На их выцветший от времени коричневый в разводах корпус села муха и начала потирать лапки. Глядя на муху, Лири вдруг осознала, что придется все делать самой. На помощь никто не придет.
Мальчик, приезжающий из деревни на стареньком дребезжащем гравицикле со списком парафармов, появится неизвестно когда: через день, а, может, через месяц. Она не может ждать. И где деревня, чтобы позвать на помощь, она не знает. Никогда не была там.
Взад-вперед… взад-вперед… Муха потирает лапки… Да, она права эта муха. Именно так. Только самой. Лири встала, посмотрела на закрытый белой простыней труп бабки и пошла в сарай за лопатой.
Была ранняя весна. Промерзшая за зиму земля не поддавалась и отпружинивала лопату, которую слабые ручки Лири пытались протолкнуть в ее недра. Слезы застилали глаза, и мир вокруг воспринимался очень мутно, как за политым дождем стеклом. Если бы не было так холодно. И так тяжело. Часа через три, когда сил уже никаких не осталось, Лири положила лопату на дно вырытой ею ямы, выбралась и поплелась домой.
«Вишка голодный», – пронеслось в ее голове.
Звук от долбящей землю лопаты продолжал пульсировать в голове, и Лири казалось, будто ее кто-то бьет изнутри по черепной коробке.
Она добралась до дома, зашла в сенцы и спустилась в подпол за вяленым мясом. Дикая усталость не позволяла ей хорошо контролировать собственное тело, ее нога соскользнула с третьей снизу ступени, и Лири упала на холодный земляной пол. Она даже не вскрикнула, просто молча лежала на полу, не шевелясь.
«Вот бы сейчас умереть», – подумала девушка. И эта мысль ей показалась вдруг чудесной мечтой. Ведь тогда все закончится. Все-все. Не будут ощущаться эти болючие кровавые мозоли на ладонях, и исчезнет пронизывающий насквозь холод, от которого невозможно скрыться.
«Нет! А Вишка?» – Лири распахнула глаза и приподнялась на локтях.
Вишкой звали маленького виверна. Она нашла его конце прошлого лета в лесу рядом с мертвой матерью. Ее лапа застряла в стволе расщепленного бурей дерева. Скорее всего, она охотилась, чтобы добыть малышу пропитание и попала в ловушку. А он, не дождавшись маму, отправился на ее поиски. И в конце концов, нашел.
Лири забрала его уже чуть живого домой и выхаживала. Окреп он только месяца через три. Сначала она отпаивала его молоком, добавляя в него укрепляющие и восстанавливающие парафармы, потом потихоньку начала вытаскивать из дому мясные запасы. Прятала его Лири в дальнем сарае, справедливо полагая, что, если его обнаружит бабка – Вишке не жить. Она тут же выкинет ящерка в лес, и поминай как звали. Но на счастье виверна, бабка Лири практически полностью слегла в октябре и не обнаружила нового жильца. А если и выходила когда
