штанах, что ты делаешь?
Я вовсе не думал, что это мне, а тренер ко мне подошёл и сказал, что я бью левой рукой вместо правой, в то время как все бьют только правой, и неужели нельзя быть внимательней.
Я обиделся и не пришёл больше. Очень мне нужно, думал я, заниматься какой-то глупостью. С моим-то ударом! Когда я стенку могу пробить. Очень мне всё это нужно! Пусть Мишка там занимается. И другие. А я приду, когда будут драться. Когда наденут перчатки. И тогда мы посмотрим. Очень мне нужно просто руками махать! Это прямо смешно.
Я перестал ходить в секцию.
Только Мишку спрашивал:
– Каково? Всё руками машете?
Я всё смеялся над Мишкой. Дразнил его. И всё спрашивал:
– Ну, каково?
А Мишка молчал. Иногда говорил:
– Никаково.
Однажды он мне говорит:
– Завтра спарринг.
– Чего? – говорю.
– Приходи, – говорит, – сам увидишь. Спарринг – это учебный бой. Мы, в общем, драться будем. То есть работать. По-нашему так.
– Ну работай, работай, – я говорю. – Зайду завтра к вам, поработаем.
Захожу в секцию на другой день.
Тренер спрашивает:
– Ты откуда?
– Я, – говорю, – здесь записан.
– Ах, вот оно что!
– Я в спарринг хочу.
– Ну! – сказал тренер.
– Ну да! – сказал я.
– Всё ясно, – говорит тренер.
Он надел мне перчатки. И Мишке надел перчатки.
– Слишком ты боевой, – сказал он.
Я сказал:
– Разве это плохо?
– Хорошо, – сказал он. – Очень даже.
Мы с Мишкой вышли на ринг.
Я размахнулся и как ударю! Но мимо. Я второй раз размахнулся – и сам упал. Значит, опять промахнулся.
Я смотрю на тренера. А тренер говорит:
– Работай, работай!
Я встал и опять замахнулся, как вдруг Мишка мне как стукнет! Я хотел его тоже стукнуть, а он мне как трахнет в нос!
Я даже руки опустил. И не пойму, в чём дело.
А тренер говорит:
– Работай, работай!
Мишка говорит тренеру:
– Мне с ним неинтересно работать.
Я разозлился, на Мишку кинулся и упал снова. Не то споткнулся, не то от удара.
– Нет, – говорит Мишка, – я с ним работать не буду. Он всё время падает.
Я говорю:
– Я не всё время падаю. Я ему дам сейчас!
А он мне в нос как даст снова!
И я опять на пол сел.
А Мишка уже перчатки снимает. И говорит:
– Нет, это просто смешно мне с ним работать. Он совсем не может работать.
Я говорю:
– Ничего нет смешного… Я сейчас встану…
– Как
