только иметь хорошую карту. А для этой местности хорошую карту еще только предстоит нарисовать.
Если вы все еще настаиваете на том, чтобы сравнивать СКЖ и современный язык, вы сами себя сажаете в лужу. Есть гораздо более интересная модель.
Мне невероятно посчастливилось прийти к изучению эволюции языка через исследования креольских языков и пиджинов.
Пиджин – это то, что получается, когда людям приходится разговаривать между собой, не имея общего языка. Если вы хотите углубиться в эту тему, прочитайте мою книгу «Незаконнорожденные языки» («Bastard tongues»). А сейчас вам достаточно знать, что вы и сами вполне могли породить небольшой пиджин, если вы ездили в отпуск в место, где говорят на неизвестном вам языке, и пытались объяснить местным жителям, что вам нужно, а они, в свою очередь, пытались донести свой ответ до вас. Единственная причина того, что ваши попытки не вылились в создание полноценного пиджина, так это то, что на нем общались только вы и еще пара человек в течение всего нескольких дней. Если бы им пользовалось на протяжении многих лет большое количество людей, принадлежащих одному сообществу, он положил бы начало настоящему пиджину, и это так же верно, как и то, что щенки постепенно превращаются во взрослых собак.
Вспомните, как это происходило. Вы использовали те слова из незнакомого вам языка, которые вы, по счастью, знали, но не употребляли их согласно правилам языка. Почему? Вы можете сказать: «Я не знал, как это делается в этом языке». Конечно, вы не знали, но что вам не давало складывать их так, как это делается в вашем родном языке? Частично – то, что это были во всех смыслах иностранные слова, чужие для вас, и вы нащупывали их, произносили по одному за раз, с огромными паузами, во время которых вы подыскивали следующее слово. Частично – из-за того, что вы не знали всех слов, нужных для составления даже простейшего предложения. Вы обходились тем, что у вас было: когда вы не могли подобрать слово, находили соответствующее в родном языке или в каком-то другом, вам известном, и надеялись, что ваш собеседник сумеет понять или догадаться, что вы имели в виду. А если и так не получалось, то вы указывали на предмет, или показывали жестом, или изображали то, что вы хотите. Вы использовали все средства, которые могли сработать.
Эти ощущения наиболее близки к тем, которые могли возникнуть у вас, у меня или у любого другого на начальном этапе становления языка. И все же они далеки от них, потому что нам так же сложно забыть, что у нас уже есть язык, как суду присяжных учитывать указание судьи: «Забудьте все, что вы могли слышать или читать об этом деле». Но они помогают понять суть дела. Если у вас когда-либо был такой туристический опыт, остановитесь на минуту и припомните его.
Не всем кажется, что я прав относительно этого. Дэн Слобин (Dan Slobin), психолингвист (это означает не лингвиста-психа, а ученого, занимающегося связями языка и психологии человека) из Калифорнийского университета в Беркли считает, что пиджин – не самая лучшая модель для
