так. Даже если это не человек, а ты, подонок.
Егоров молча слушал, стараясь, не дай бог, хоть неосторожным выдохом не перебить капитана.
– И я не верю, что ты сможешь сам уйти из органов.
– Я смогу! Я уйду!
– Это ты сейчас говоришь, Валя, а подумаешь, прикинешь и решишь, что Гринчук ничего тебе не сможет сделать. Тем более что у начальства ты на отличном счету, а капитан Гринчук – вовсе даже наоборот. Не пользуется капитан Гринчук любовью начальства.
– Я уйду, честно, уйду… и деньги…
– Деньги можешь засунуть… – посоветовал капитан Гринчук и достал из машины левой рукой свою сумку с бутылками.
Поставил ее на землю.
– Сейчас ты выпьешь за здоровье новорожденного.
– А кто?..
– Ты, Валя, ты сегодня снова родился, считай, – сказал Гринчук и вынул из сумки бутылку водки. – Лови.
Егоров подхватил бутылку и недоуменно взглянул на капитана.
– Чего тут думать? – подбодрил его Гринчук. – Открывай да пей.
Егоров отвинтил пробку, поднес горлышко к губам.
– Давай-давай, – сказал капитан, – у нас выпивки много.
…Владимир Родионыч остановился на пороге комнаты.
На кровати, на смятой постели лежала молодая девушка. Красивая девушка. Обнаженная девушка. Мертвая девушка. И простыни были не только смяты, но еще и пропитаны кровью.
На полу, в лужице крови лежал нож. Изящный, с длинным изогнутым лезвием, с рукоятью, отделанной слоновой костью. Коллекционная вещь. Дорогая.
– Сюда больше никто не входил? – спросил Полковник у одного из охранников в коридоре.
– Нет. Как вы сказали.
– Вот это и есть те проблемы, о которых я вам говорил, – сказал Полковник, присаживаясь в кресло возле двери.
– Это кто? – спросил Владимир Родионыч.
– Никто, – пожал плечами Полковник, – одна из десятка местных горничных, которых либо вовсе не замечают, либо укладывают, походя, в постель, заметив, или просто от безделья. Или, походя, убивают. Не исключено, что от того же безделья. Эту девочку звали Юля, она в доме недавно и, насколько я знаю, была очень рада, что смогла устроиться сюда на работу. Двадцать лет.
Владимир Родионыч осторожно приблизился к кровати:
– У нее глаза открыты.
– Я знаю, – кивнул Полковник. – Это я приказал ничего здесь не трогать до вашего прибытия.
– До моего прибытия? – чуть удивился Владимир Родионыч. – Вы были уверены, что я обязательно с вами приеду?
– А зачем я, по-вашему, играл с утра в карманника? – в свою очередь выразил удивление Полковник. – Я должен был вас заинтриговать и привезти сюда.
Владимир Родионыч покачал головой и присел на корточки возле ножа. Протянул было к нему руку, но остановился.
– Дорогая вещица, – чуть сдавленным от неудобной позы голосом сказал Владимир Родионыч.
– Восемнадцатый век, Индия, цену я даже произносить боюсь, –
