style="font-size:15px;"> Ступив в зал, потрясенный Виталий застыл на пороге. Все пространство было наполнено радужными лучами, отражающимися от стен. Стены оказались прозрачными. Они пропускали внутрь далекую синь небес. Сквозь них можно было разглядеть покрытые цветами холмы и миллионы бабочек, парящих над цветами. В целом райское поместье бабушки можно было бы назвать царством бабочек. Всех цветов и узоров, маленькие и огромные, бархатные, и прозрачные, как живые цветы парили они в воздухе и устилали пестрыми коврами все вокруг. Бабочки беспрепятственно проникали сквозь стены трапезной и садились передохнуть на парчовые подушки. Виталий поразился устройству этих диковинных стен. Они выглядели прочными, как бриллиант, и так же как драгоценный камень преломляли свет, но при этом были проницаемы. Вот перед ним прямо сквозь стену в зал влетела огромная золотая птица, с блестящей головой, увенчанной синим хохолком. Она приземлилась на гроздь винограда, подцепила ягоду тонким клювом и исчезла где-то под сводами.
Провожая птицу взглядом, Виталий поднял голову и буквально окунулся в синеву. Потолка в трапезной вовсе не было, только бескрайнее синее небо. Не лазоревое, а именно синее, оно переливалось как атлас и было усеяно множеством серебристых звезд. Это снова заставило Виталия удивиться: как так, звезды при ярком свете дня?
Чем больше он всматривался ввысь, тем крупнее становились звезды. Они были уже не одноцветные, а всех цветов радуги.
Небесные светила жили, сверкали и будто пели. Вначале был слышен только далекий торжественный мотив, но он становился все ближе, и вот гость рая уже стал различать слова: «Свят, свят, свят, Господь Саваоф, исполнены небо и земля славы Твоея»!
Мелодия звезд поглотила Виталия, потрясла все его существо. Он снова плакал, но в этот раз от восторга. Теперь он был готов остаться навеки на пороге бабушкиной трапезной, вечно стоять и слушать мелодию звезд.
Бабушкина рука мягко опустила его голову на свое, пахнущее незабудками плечо.
– Время, – тихо промолвила она.
Виталий со вздохом повиновался и устроился на подушках, удобство которых ни с чем не выдерживало сравнения. Присутствующие мужчины и женщины в прекрасных одеяниях возблагодарили Господа и приступили к трапезе.
Здесь не было мяса, каких-либо острых закусок, соленостей и жирностей, к которым он привык на земле. Не было горячительных напитков, рыб, омаров, икры и прочих деликатесов. Но такого великолепия Виталию в жизни встречать не доводилось. Ничего даже приближенного к этому не мог найти земной богач. Над покрытым белоснежным шелком столе возвышались сказочные цветы. Невероятно красивый плющ ложился на скатерть искусным узором. В стройном порядке были расставлены золотые блюда и хрустальные кувшины с искристой влагой. Виталий попробовал глоток. Это была вода, но какая! Испив райской воды, он понял, что вся вода на земле горька. Шолохову доводилось пить воду из альпийского горного источника, но ее и сравнивать было невозможно. Теперь он это ясно понимал.
Виталию казалось, что попади он сейчас
