Мы познакомились. Он очень хороший человек, и я надеюсь, теперь мы будем видеться часто.
Сейчас не стоило говорить о наших с Андреем Дмитриевичем планах, он сам обещал решить организационные вопросы.
Опустившись на стул, Вика привычно принялась кусать губы, а потом посмотрела на родителей, пытаясь отыскать хоть какое-то объяснение происходящему. И ее можно было понять. Я – Дженни Щеглова, вдруг оказалась кому-то нужна, и мое будущее перестало рябить серым цветом. В нем появился теплый солнечный луч надежды…
У Марины Аркадьевны не получалось скрыть раздражение, и, задавая вопросы, она то мяла салфетку, то нервно размешивала сахар в чашке, то отодвигала, то придвигала блюдце. Большая грудь поднималась, опускалось, дыхание тети временами выходило шумным, и до меня долетал приторный аромат ее любимых духов.
Марина Аркадьевна потребовала полного отчета, и я без особых эмоций отвечала быстро и кратко. Наверное, со стороны я казалась роботом или чурбаном каким-то… Но столь важные чувства не должны были покинуть границ моей души.
Юрий Викторович в основном молчал. Глядя на меня неотрывно, он явно о чем-то думал. Эти неведомые мысли меня страшили, и я все время ждала нового восклицания Вики, чтобы переключиться на нее.
– Андрей Дмитриевич дал тебе номер своего телефона? – сухо спросила Марина Аркадьевна.
– Да.
– А он тебе что-нибудь подарил? – подавшись вперед, нетерпеливо спросила Вика.
– Нет.
– Может, он жадный?
– Он добрый и внимательный.
Дядя и тетя переглянулись, что означало: «Он смог расположить ее к себе… Непонятно… к лучшему это или к худшему?»
– А в гости отец тебя пригласил? – спросила Вика, и на ее губах заиграла победная улыбка. Она желала услышать отрицательный ответ.
«Он пригласил меня в свою жизнь», – хотела сказать я, но покачала головой, скрывая правду.
Андрей Дмитриевич позвонил Юрию Викторовичу около семи вечера. После разговора дядя и тетя сразу направились на второй этаж, в комнату для тайных бесед. А я устремилась на балкон подслушивать. Первый раз я боялась не того, что меня обнаружат, а того, что услышу новости, которые меня убьют. От дяди и тети я могла ожидать чего угодно. Да и толком я не понимала, хотят они меня отдать или нет?
«…почему он так торопит… зачем…»
«Соскучился!» – в голосе Марины Аркадьевны звучала едкая ирония.
«…предлагает… наше слово… на что соглашаемся?..»
«…это мало… и нельзя же сразу…»
«Он хочет ответ сегодня…»
«Опасаешься, вдруг передумает?..»
«…непонятно… если блефует…»
«…боюсь прогадаем… как же будет обидно!»
«…спросил, что мы хотим… посоветоваться… от таких денег не отказываются…»
«Она его единственная дочь, вот и не жадничает!»
«…соглашаться…»
