очень даже ничего…»
Он представил огромный балкон шикарного пентхауза в римском Ритце, кованый столик со стеклянной столешницей, на котором живописно расположилась бутылка тосканского, бордовый цвет которого еле обозначает свет свечи, бьющийся в старинном фонаре. Невдалеке, подсвеченный мощными прожекторами, громадиной лежит Коллизей, а здесь, совсем рядом, в соседнем кресле, по домашнему уютно поджав ноги, сидела Светлана в легкомысленном шелковом халатике, подол которого недвусмысленно…
Тьфу, ты. Знаешь же, что на работе – ни в коем случае нельзя. Жесточайшее табу на любовные интриги. Он прогнал дурацкие мысли и отправился на свое рабочее место. Здесь, под его рабочим столом, уставленным техникой и заваленным кипами бумаг, в черном рюкзаке с логотипом копании лежала его самая ценная находка. Побоявшись оставлять ее дома, несмотря на то, что квартира стояла на сигнализации, он взял ее с собой. Опять же, у него были планы обсудить с Кириллычем, к кому именно обратиться за помощью в атрибуции. Уж очень ему хотелось расшифровать надписи на бутыли. Возможно, они бы пролили свет на ее происхождение. Был, конечно, огромный соблазн вскрыть ее и посмотреть, что внутри, но некое шестое чувство подсказывало Максу, что с этим торопиться не стоит.
– Андрей Кириллович, здравствуйте, это Макс Маршалин. – Макс сумел дозвониться до Кириллыча только к обеду.
– А, Максимка, здравствуй, здравствуй. – Кириллыч сегодня был в хорошем расположении духа. – Поздравляю тебя с чудной находкой.
– А вы уже в курсе?
– Ну как же. Уже целые сутки вся поисковая общественность только об этом и говорит. Я вот, тоже, признаюсь, полночи вчера разглядывал фотографию – пытался понять, что же там такое написано. Жаль, фото так себе, да и в древнееврейском я не спец.
– А это древнееврейский?
«Отлично, – подумал про себя Макс, – с языком надписи стало понятно».
– Определенно, Максимка. Это я смог определить, да вот больше мне тебе сказать нечего, я больше по древним славянам.
– Андрей Кириллович, я, собственно, на эту тему и звоню. Неужели нет у вас специалиста знакомого, который, так сказать, смог бы взяться…
– Ну как же нет. Есть, конечно. Я даже хотел послать ему вчера фотокарточку, да что-то адрес его не нашел электронный. Но телефончик есть. Записывай. Скажи, от меня. Если и есть в Москве специалист, который может помочь, то это определенно он.
– Спасибо, Андрей Кириллович, век вам признателен буду. И вообще, с меня причитается.
– Ладно, ладно. Сочтемся. Ты вот, знаешь что, если чего интересного про свою находку выяснишь, ты уж будь любезен, меня в известность поставь, ладненько? Уж больно любопытство стариковское заело – что же это Максимка нарыл такое загадочное.
– Обязательно, Андрей Кириллович, обязательно.
Макс задумчиво вертел розовую бумажку-напоминалку с телефоном специалиста. «Лев Аронович». Да уж, если ему кто-то и сможет помочь с распознаванием древнееврейского текста,
