с ним часто болтали, оставаясь наедине. Даллас пытался выяснить, как живут эти люди, но Гулёнке такие вопросы казались настолько очевидными, что она не считала нужным подробно объяснять вещи, которые «знат всяк дурак», как она выразилась. Например, Даллас так и не понял, чем заняты мужчины. Они приходили в жилища раз в несколько дней и сейчас отсутствовали.
Даллас, кряхтя и охая, встал на здоровую ногу, держась за жердь, которая подпирала потолок. Сильно закружилась голова, и он стоял, закрыв глаза, и глубоко дыша. Вроде бы всё не так уж плохо. Трещина в рёбрах не слишком мешала, если не брать в расчёт небольшую боль при глубоком вдохе. Голове становилось легче с каждым днём. Нога, конечно, должна ещё срастись, но если найти пару прочных палок, упереть их в подмышки, то можно передвигаться и на одной ноге. Только вот под повязкой над коленом очень болело. Вероятно, последствия открытого перелома.
Обследование прервалось громким «Ой!» от неожиданно вошедшей Гулёнки. Увидев голого Далласа, стоящего рядом с постелью, она вскрикнула, но даже не подумала отвернуться. Он бросился было за покрывалом, но не удержал равновесия и ступил на сломанную ногу. Яркой вспышкой боль прошла через тело, и Даллас повалился набок. Гуля подоспела как раз вовремя, чтобы подхватить его и аккуратно усадить на лежак. Она села рядом и не спешила отпускать Далласа. Смущаясь, он пытался натянуть на себя кусок тряпки, а она прыснула:
– Ай, чё я там не видала? – и помогла Далласу укрыться, укладывая его в постель. – Ты ща пока лежи, слаб ищё. Исть буш?
От предложения перекусить Даллас не отказался. Ему нравилось, когда Гуля его кормила. От этой заботы он чувствовал тепло, и казалось, что выздоровление происходит куда быстрее. Это подтверждалось и данными смартлета. Жаль, что порции всегда оказывались крохотными.
Гуля больше не пугалась светящегося на стене экрана, странных жестов и взглядов управления, когда Даллас безуспешно ловил сеть. Она зачарованно смотрела на проекцию, держась подальше и не задавая вопросов. Попытки объяснить, что бояться нечего, натыкались на стену суеверия со стороны недалёкой девушки – она только говорила «колдунство». Мол, не её ума дело.
Возможности смартлета куда больше интересовали Старого. Он приходил каждый день – менял повязку, приносил сушёные корни для отвара, бросал в очаг сладковато пахнущую траву. Это немного унимало шум в голове. Даллас объяснял этому ведуну, как его здесь называли, какая связь между изображением из аппа «Монитор здоровья» и его состоянием. Поняв, что сломаны рёбра, знахарь перемотал его грудь полотном, вложив несколько пучков трав и амулетов.
Старый интересовался, откуда прилетел Даллас, как он жил и вместе с кем. Причём по большей части его интересовали имена обитателей Ориона, и он недоумевал, почему они не кажутся ему знакомыми по сказкам о богах. Подолгу беседовать им не удавалось – Даллас быстро утомлялся, и Старый оставлял его отдыхать.
Спустя время, постоянно лежать стало невмоготу,
