должен помнить ничего.
– Ты, когда он очухается, дай ему кофе с бутербродом, а потом допроси по всем правилам. С протоколом. Скажи, что он задавил человека. Дай почитать соответственную статью Уголовного кодекса. О реакции немедленно проинформируй меня.
Задержанный оказался простодушным до наивности. Он как на духу поведал Генделю о том, что долгое время был безработным, а теперь принят на фирму с испытательным сроком и что ему придется регулярно навещать ГДР с целью профилактики установленного им оборудования.
После подписания протокола допроса агент швырнул на стол перед Дитером снимок трупа, раздавленного тяжелым грузовиком.
– Разве ты не помнишь, что натворил ночью?
– Боже мой! Кто это?
– Ты убил человека.
Рядом со снимком Гендель положил раскрытый УК ГДР. Нужная статья была подчеркнута карандашом. Несчастному парню светил чудовищный срок.
Дитера бил озноб. Он плакал, причитая:
– Спасите меня! Помогите мне, господин офицер!
– Ничего не могу поделать, – хмуро отвечал Гендель, напялив на свою полицейскую физиономию маску сострадания. – Однако мне по-человечески жаль тебя… Попробую позвонить кое-кому. Возможно, тебе и помогут, если ты не будешь дураком.
Выйдя в соседнюю комнату, он коротко доложил мне по телефону:
– Парень спекся.
– Сейчас буду, – ответил я…
Это была самая быстрая вербовка в моей оперативной практике. Написав обязательство о сотрудничестве с советской разведкой, Дитер спросил:
– Вы подсунули мне ту шлюху?
– Клянусь честью, нет!
– Она была так похожа на студентку.
– Разве студентка не может быть шлюхой? Кстати, не кажется ли тебе, что она подсыпала какой-то дряни в твой бокал с шампанским?
– Это не исключается. Но нет худа без добра. Мой опыт общения с женщинами теперь настолько богат, что пора подумать о женитьбе.
Дитер рассмеялся. Он радовался тому, что стал не зэком, а всего лишь шпионом. Я дал ему денег под расписку, поставил первое задание, оговорил условия связи и отпустил его с миром.
Он сотрудничал с нами около года. Вначале отношения наши были несколько натянутыми, потом же все пошло как по маслу. От него поступала стоящая документальная информация из объекта нашей заинтересованности. Я всякий раз при встречах выплачивал ему денежные вознаграждения. Небольшие, правда. Один из моих многочисленных начальников говаривал, что на советской разведке никто не разбогател. Дитер принимал деньги охотно и даже стал планировать свой личный годовой бюджет с учетом этих сумм. Вообще-то многие немцы не рассматривают шпионаж как нечто постыдное. Это для них дополнительный заработок, разновидность шабашки. Шпионаж стал шабашкой и для граждан новой России, о чем свидетельствует астрономическое число
