к его судьбе. Костик собрался было уходить, но был остановлен изумившим его вопросом:
– Дочка Васильева учится в вашей школе? – тихо спросила старуха.
– Да. А что? – обалдело уставился он.
– Я помню Васильева по двадцатому году, – загадочно промолвила старуха, уходя в себя.
Она бы могла сказать, как готовила восстание в Саратове. Но туда вошли красные эскадроны под водительством того самого Васильева. И планы социалистов-революционеров разрушились. А были верные люди. Главный боевик Зыкин стучал кулаком, настаивал на выступлении. Однако большинство решило ждать. Но повторной возможности уже не представилось. Выходит, прав был Зыкин, а не она.
Если бы тогда не Васильев…
– Молодой был, – произнесла она. – Красавец.
– Я в том году родился. А вы и тогда его знали?
– Знала… Я всех знала, – прозвучал непонятный ответ. – Сколько, ты думаешь, мне лет?
Костик пожал плечами.
– Откуда?..
– Тысяча! – услыхал он и не поверил своим ушам.
– А?.. – только и смог произнести, но еще быстрее подумал, что хозяйка избушки ведьма.
– Думаешь, так не бывает?
– Не-а…
– А у меня столько накопилось опыта, что хватит на тысячу лет. Вот поэтому гости в милицейской форме ко мне и заходят. Следят, чтобы поменьше читала, вовремя гуляла, соблюдала режим. А ты режим соблюдаешь?
– Соблюдаю, – проговорил Костик, наслаждаясь чужим сочувствием. – Если можно… А когда есть нечего, зачем его соблюдать?
Он давно понял, как надо жить. И часто любил прикинуться несчастным и жалким. Тогда как бы все само шло в руки – сочувствие, блага, вседозволенность.
И точно.
Старуха вынула из чугунка последние две картошки и положила перед ним. Он быстро съел и задумался. Покой снисходил в его душу легкими теплыми волнами. Спать было не на чем. Но и уходить не хотелось.
На подоконнике стояли цветы в плетеных горшках – пышные глоксинии, герань, фиалка. Мать тоже любила цветы и поливала старательно. Только у нее почему-то они не росли, а быстро увядали и никли. Она приносила новые, но и с теми повторялась та же история. А тут перед стеклами буйствовал целый сад.
За окном виднелись голые ветки уцелевших яблонь и новые бараки для строителей. Пока в них жили командирские семьи. Военный городок никак не могли достроить. По сравнению с бараками домик под желтой крышей казался совсем древним и, судя по разрытой кругом земле, доживал последние деньки. Раньше тут кругом были сады, но поселок разрастался и наступал. Фруктовые деревья выкорчевывали с такой поспешностью и беспощадностью, точно человек нашел другой способ, помимо природы, выращивать яблоки и наслаждаться их вкусом. Никто не пожалел, никто слова в их защиту не сказал.
Глядя
