изготовлении. Так что не от хорошей жизни нехватку артиллерийских орудий наше военно-политическое руководство пыталось компенсировать более дешевыми минометами.
Как уже говорилось, огульное сравнение общих, да еще и сомнительных показателей всех без разбору танков и самолетов в отрыве от других показателей и обстоятельств приводит некоторых авторов к полуфантастическим версиям (если не сказать больше), например, о целенаправленной подготовке СССР к агрессии против Германии или о якобы превосходстве в силах Красной Армии над врагом к началу войны. В частности, М. Мельтюхов писал о почти 4-кратном превосходстве советской группировки, сосредоточенной в июне 1941 года в западных военных округах, в танках и штурмовых орудиях над противостоявшей ей группировкой противника (15,7 тыс. у нас против 4,2 тыс. у немцев и их союзников), обосновывая этим «фактом» подготовку СССР к превентивному нападению на Германию [82], а М. Солонин утверждал о более чем 4-кратном превосходстве РККА в танках (в РККА у западной границы более 13 тыс. единиц, не считая танкеток) [83]. Что же тогда говорить о В. Суворове, который уже в силу своего положения перебежчика был, по сути дела, ангажирован для возведения армады советских «бумажных» танков в некий культ, или о многих высокомерно относящихся к нашей стране западных исследователях?!
Не мучает подобных авторов и вопрос: а куда так быстро исчезли эти многие тысячи советских танков? «Как куда, – возмутятся такие сочинители, – немцы уничтожили». Когда же успели? «Да всё тогда, – добавят они, – в первые дни войны». К примеру, заявил М. Мельтюхов о почти 16 тыс. советских танков, которые будто бы были к началу войны в наших западных округах, значит, ему пришлось потом утверждать, что немцы, едва начав войну, большинство из них почти мгновенно уничтожили и захватили. Вот и табличку со ссылочками он со свойственной ему пунктуальностью не забыл представить, в которой указал, что к 10 июля 1941 года Красная Армия потеряла 11 783 танка [84]. Остается только раскрыть рот от удивления: получается, что РККА теряла тогда по 654 танка в день, в то время как все вражеские войска вместе взятые за все эти дни якобы потеряли 350 танков! Дас ист фантастиш! Вот ведь какие это были немецкие чудо-богатыри! Правда, куда подевалась их богатырская сила уже осенью 1941 года, когда и 100 советских танков в день одолеть им было уже невозможно по одной уже хотя бы причине их резкого сокращения (на грани исчезновения как вида) к тому времени в Красной Армии, этот автор не сообщает. К примеру, знаток танковых вопросов В. Чобиток утверждает о том, что к осени она имела на фронте менее полутора тысяч танков, причем в основном легких [85]. Однако, как ни странно, ее сопротивление захватчикам после столь чрезвычайного «обестанкивания» лишь усилилось.
Если верить подобным авторам, то получается, что воевать с полутора тысячами танков лучше, чем с 15 тысячами. Из этого логически возможны два вывода: либо авторы, которые пишут о многократном перевесе советских танковых сил в своей численности в начале войны, мягко
