поняв шутки, спросила бабка.
– Обычно золото на зуб пробуют. Впрочем, это к делу не относится. Мне бы к директору вашему попасть, – не утруждая вахтёршу объяснениями, повторил Зверев.
– К Мезенцову? Так нет его.
– А кто есть?
– Так все здесь: Гордеев, Санинский, ну и я, разумеется.
– С вами всё понятно, а Гордеев и Санинский – это кто?
– Ну темнота, – ухмыльнулась бабка, обнажив при этом несколько позолоченных зубных протезов. – Санинский – это же звезда! Настоящее светило!
Зверев пожал плечами:
– С астрономией у меня, признаться, не очень. А должность у этого выдающегося деятеля искусств есть?
– Так артист… народный!
– Понятно, а Гордеев кто? Тоже артист?
– Лев Иваныч! Режиссер! – дивясь неосведомлённости Зверева, хмыкнула бабка.
– Тогда мне к нему. Ко Льву этому вашему! Не волнуйтесь, я ненадолго. Задам пару вопросов и мгновенно испарюсь, исчезну как тень в горячий полдень.
Зверев попытался просочиться мимо хранительницы Мельпоменова храма, но бабка и не подумала сдавать своих позиций так просто.
– Не станет Гордеев с тобой говорить!
– Отчего же?
– Так… репетиция у него!
– Репетиция! Это же просто шик! А что нынче ставит Гордеев?
– Так этого… как его там? Фигаро!
– Замечательно! – манерно прижав руки к груди, воскликнул Зверев. – С удовольствием посмотрю, как готовят вашу постановку.
– А тебе оно зачем?
Зверев, собиравшийся было пройти к лестнице, застыл на месте. Раз заграждение уже преодолено, не стоит ли его использовать для укрепления своих позиций?
– Я разыскиваю одного из ваших артистов! – выпалил он напрямик.
– Кого? – хитро прищурилась вахтёрша.
– Да так… Простите, а как вас по имени-отчеству?
– Варвара Семёновна я…
– Скажите мне, уважаемая Варвара Семёновна, давно ли вы видели Болеслава Ковальского?
Бабка тут же поморщилась, махнула рукой.
– Этого пьянчугу? Так уж с неделю он сюда и носа не кажет. С тех пор как он сорвал нам спектакль, Гордеев тут же к Щепкину побежал. «Гоните, – говорит, – в шею этого проходимца, видеть его больше не желаю!»
– Гордеев, как я понял, – это режиссер! А Щепкин…
– Так директор Щепкин… Василь Юрич! Ты ж к нему вроде бы как и шёл, аль я напутала чего? – бабка тут же сощурила глазки.
Зверев хлопнул себя ладошкой по лбу.
– К нему, к нему! К кому же ещё? А что вы там говорили про срыв спектакля? Часом, ничего не перепутали?
– Я? Перепутала? – вахтёрша снова оскалилась. – Да тут такое было. Шёл спектакль. Фигаро этот самый.
– Тот самый, которого сейчас
