лучший портной в Гансуне, и если будешь усердно учиться, однажды и ты станешь лучшей в своем деле.
– Да, мама, – послушно ответила я.
Пожалуй, если бы она тогда сказала, что девушки не могут быть портными, моя история сложилась бы иначе. Но увы.
Пока мама растила моих братьев – храброго Финлея, вдумчивого Сэндо и непоседливого Кетона, – папа учил меня резать, штопать и вышивать. Он натренировал меня видеть за рамками простых форм и линий, манипулировать тенями и уравновешивать красоту структурой. Заставлял меня работать со всеми видами ткани, от грубого хлопка до роскошных шелков, чтобы я достигла мастерства и могла отличить их на ощупь. Если я пропускала хоть один стежок, папа приказывал начинать все сначала, и на своих ошибках я научилась разнице между хорошо сидящим и неподходящим нарядом. Что дырку, сделанную по неосторожности, можно зашить, но ткань не восстановить.
Без папиного обучения я бы никогда не стала императорским портным. Но именно мамина вера придала мне сил, чтобы я хотя бы попыталась испытать удачу.
По вечерам, когда наша лавочка закрывалась, мама втирала мазь в мои онемевшие пальцы.
– Папа слишком тебя нагружает.
– Я не против. Мне нравится шить.
Она приподняла мое лицо за подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза. Что бы она там ни увидела, это вызвало у нее вздох.
– Ты и вправду вся в отца. Ладно, но запомни: портняжное дело не только ремесло, но и искусство. Сядь у окна, ощути свет, понаблюдай за облаками и птицами. – Мама замолчала, глядя за мое плечо на выкройки, которые я вырезала весь день. – И не забывай получать от этого удовольствие, Майя. Сшей что-нибудь и для себя.
– Но мне ничего не нужно.
Мама задумчиво наклонила голову. Поменяв догоревшие благовонные палочки у нашего семейного алтаря, взяла одну из трех статуэток Аманы, стоявших в ряд. Вырезали их без особой филигранности, лица и платья выгорели на солнце.
– Почему бы тебе не сшить три платья для нашей богини-матери?
У меня округлились глаза.
– Мама, я не могу! Они должны быть…
– …Самыми прекрасными платьями в мире, – закончила она за меня. Затем взъерошила мне волосы и чмокнула в лоб. – Я помогу тебе. Мы придумаем их вместе.
Я уткнулась лицом в ее грудь и так крепко обняла, что у нее из горла вырвался звонкий смешок, подобный мягким звукам цимбал.
Я бы все отдала, чтобы снова услышать этот смех. Чтобы увидеть маму еще раз, коснуться ее лица и расчесать пальцами копну черных волос, которые волнами упали бы ей на спину. Помнится, как бы я ни старалась, мне никогда не удавалось соткать шелк столь мягкий, как ее волосы. Еще я помню, что в детстве думала, будто веснушки на ее щеках и руках – это звезды. Мы с Кетоном сидели у мамы на коленях, и пока я пыталась их посчитать, он пытался их стереть.
А какие мама рассказывала нам истории! Это она мечтала уехать из Гансуня, чтобы жить у моря. Мама рассказывала нам сказки, которые передавались в ее семье из поколения в поколение, – о бесстрашных моряках, морских драконах и золотой рыбке, исполнявшей желания, – сказки, которые Сэндо впитывал, как губка.
Мама верила в фей и призраков, в демонов и богов. Она научила меня шить амулеты для странников, вырезать бумажную одежду, которую сжигали в знак уважения к предкам, рисовать знаки, оберегающие от злых духов. Но больше, чем во все остальное, она верила в судьбу.
– Кетон говорит, что мне не суждено стать портным, как папа, – хныкала я, расплакавшись из-за жестоких слов брата. – Он говорит, что девочки могут быть только швеями, и если работать слишком много, у меня никогда не будет друзей, и ни один мальчик не захочет на мне…
– Не слушай своего брата, – перебила мама. – Он не понимает, какой у тебя дар, Майя. Пока нет. – Она вытерла мои слезы краем рукава. – Важно другое: ты сама хочешь стать портнихой?
– Да, – пропищала я. – Больше всего на свете. Но я не хочу быть одинокой!
– И не будешь, – пообещала она. – Это не твоя судьба. Портные связаны с судьбой больше всех остальных. Знаешь, почему?
Я задумалась.
– Папа говорит, что с каждым стежком его работа оживает.
– Да, но это еще не все. Портняжное ремесло уважают даже боги. В нем есть что-то волшебное. Даже обыкновенная нить обладает большой силой.
– Силой?
– Я рассказывала тебе о нити судьбы?
Я покачала головой.
– Каждый человек связан с кем-то – с тем, кому предназначено быть с нами и делать нас счастливыми. Я связана с папой.
Я осмотрела свои запястья и щиколотки.
– Я
