ее не беспокоило, что тысячи людей умрут, если этот союз не вступит в силу?
«Война никогда не кончится, – сказал мне Кетон. Мой младший брат редко упоминал о временах, когда он воевал за Ханюцзиня, и я не могла забыть его слов: – Если только император и шаньсэнь не заключат перемирие. На заре Нового года они встретились, чтобы заключить договор. Шаньсэнь согласился увести своих людей с юга и вновь присягнуть императору. Взамен тот должен сделать дочь шаньсэня императрицей и объединить их семьи. Но дочь шаньсэня отказалась выходить замуж. Я сам ее видел – она сражалась вместе с отцовской армией и выглядела не менее устрашающе, чем любой другой воин. Должно быть, за один только тот день она убила по меньшей мере пятьдесят мужчин! – Кетон выдержал паузу. – Говорят, она грозилась покончить с собой, лишь бы не выходить за императора».
Когда Кетон поделился со мной этой историей, я сомневалась в ее правдивости. Какая девушка не захочет стать женой императора?
Но теперь, познакомившись с леди Сарнай – и императором, – я знала правду.
Боже, хоть бы она не натворила никаких глупостей…
Я встала на носочки, чтобы лучше видеть происходящее, и внезапно ощутила острую боль и жжение в глазах. Я быстро потерла их и смахнула слезы, спровоцированные жаром. Но мои глаза воспалились еще сильнее, и я увидела кроваво-алое сияние, отражающееся от влаги на моей ладони.
Нет, нет, нет, только не сейчас! Я прикрыла лицо, чтобы скрыть отметку проклятия Бандура – ужасная цена, которую мне пришлось заплатить, чтобы сшить платья леди Сарнай и обеспечить мир в Аланди.
Мое сердце заколотилось в груди, в животе все затрепетало. По телу прокатилась бурлящая волна жара, и я упала на землю.
Внезапно жжение прекратилось.
Перед глазами прояснилось. Вокруг меня больше не суетились в панике люди. Я слышала, как они галдят, но будто издалека. Мои зрение и слух находились где-то за пределами моего тела.
Я стояла на ступеньках Зала Гармонии. От фейерверков в воздухе воняло серой и селитрой, небо рассекали полосы белого дыма.
Я увидела девушку с подкрашенными розовыми губами и заплаканными глазами и узнала в ней одну из служанок леди Сарнай. К ней подошел император, и слуги подняли ее со ступенек.
Ханюцзинь едва сдерживал свой гнев – его пальцы подрагивали в нескольких сантиметрах от кинжала, золотая рукоять была искусно спрятана под слоями шелкового халата и толстым поясом, на котором висели нефритовые амулеты.
Он присел перед служанкой и, взяв ее за руки, развязал веревку на запястьях. Однажды он и передо мной так сидел, когда я была заключенной. В то время я считала его превосходным правителем и не ведала, что находилась под действием мощного заклинания, которое наложил на императора лорд-чародей.
Без магии Эдана на его шее блестели капельки пота, а спина напрягалась под тяжестью императорского облачения.
Любопытно, заметил ли это шаньсэнь?
Ханюцзинь приподнял за подбородок лицо служанки и так сильно впился пальцами в ее челюсть,
