к вам вообще не приду.
Я испугался.
– Ладно, ладно, – говорит, – не бойтесь, приду.
– Когда?
– Когда будет время.
– Видите ли, – говорю, – у меня такое положение… Я не женат, один… меня дома не бывает…
– Не хотите ли вы, чтобы я вам невесту подыскал? – смеется.
– Видите ли, я вчера отпросился с работы… вас ждал… а вы… э… как бы вам объяснить… не пришли…
– Я приду, – говорит он весело.
– Видите ли… я сегодня тоже с работы отпросился…
– Ваша работа меня не касается, мой дорогой!
– Так я для того сказал, чтобы вы… эээ… поняли… что я с работы отпросился.
– Что же, по-вашему, я ничего не понимаю? Не меньше вашего понимаю. Не понимал бы, так меня бы на такую работу не посадили. Ясно? Эх, вы, товарищ дорогой! У вас своя работа, у меня своя. Вы на своей работе – я на своей. Вы за свою работу отвечаете – я за свою…
– Совершенно справедливо… Я, видите ли, к тому клоню, что… э… как бы вам объяснить… я один в том смысле, что никого нет дома.
– Вот и женитесь, раз никого дома нет. Жена будет дома сидеть, и телевизора не надо.
Смеется.
– Я… эээ… имею в виду, когда, в какое время ждать вас?
– Вы, мил человек, или не понимаете, что такое «жди», или притворяетесь?
– Довольно растяжимое все-таки понятие… эээ… разве нет?
– Да что вы все «э» да «э», неужели непонятно?
– Я хотел, простите, только спросить: сегодня ждать или завтра?
– Факт, завтра! А сегодня вы еще жениться успеете!
Смеется.
На всякий случай напоминаю ему, что завтра я в третий раз с работы отпрошусь, а он в ответ продолжает смеяться.
Весь следующий день сижу дома, но он не появляется.
Иду сам в ателье, в четвертый раз отпросившись с работы.
– Где он? – спрашиваю.
– По домам ходит, – отвечают.
– Что-то у меня дома его ни разу не было.
Они смеются.
– Может, он сейчас к вам пришел, а вы к нему пришли…
Я кричу:
– У нас новый район, и обслуживание должно быть новое, на самом высоком уровне!
Просто с ужасом на них смотрю, вот-вот засмеются.
– Идите себе домой, он, наверное, вас сейчас возле дверей дожидается…
– А если его там нету, что тогда? Что тогда должен я с вами сделать?!
Они смеются.
– Всякое бывает, товарищ, сами знаете, всякое бывает…
– Очень странно, – говорю, – видеть вас смеющимися на рабочем месте… Я один, и мне трудно…
Они смеются:
– У некоторых по восемь человек детей, им нетрудно, а вы один и вам трудно? Давно бы сюда притащили ваш ящик, чем портить нам настроение.
– Никакой возможности нет тащить
