университета, который ему эту грамоту любезно протягивал.
Оба рухнули на пол. Потом их довольно долго выпутывали из мантии. Причем в процессе борьбы академик Серебряков умудрился запихнуть, словно кляп, подол своей мантии в рот представителю Оксфорда. Часть присутствующих пыталась помочь двум ученым встать на ноги. Остальные надрывались от смеха. Свидетельство о почетной докторской степени академик Серебряков принял где-то на полу. Причем досталось оно тоже не без борьбы. Ибо оксфордский представитель с кляпом из мантии в последний момент вручать грамоту, видимо, передумал. И вцепился в нее с такой силой, будто от этого зависела его жизнь.
Анна Константиновна множество раз демонстрировала оксфордскую грамоту внуку и внучке. Красивая плотная бумага до сей поры хранила следы былой потасовки.
Если Димка характером и повадками очень напоминал дедушку, то Маша унаследовала нрав Анны Константиновны и была столь же целеустремленной, решительной и ироничной.
Перед тем как близнецы вошли в кухню, Маша, остановив брата, грозным шепотом произнесла:
– Если ты что-нибудь свалишь еще и на кухне, я тебя убью.
– Не беспокойся, – высокомерно ответил брат и благополучно уселся за стол.
Обед и впрямь прошел без эксцессов. Анна Константиновна, то и дело усмехаясь, повторяла:
– Ах, Павел Потапович. Ах, святая простота.
Близнецы, прикидываясь, что ничего не знают, несколько раз спрашивали:
– Павел Потапович? А в чем дело, бабушка?
Однако Анна Константиновна с завидным упорством уходила от ответа. Когда же Дима и Маша усилили натиск, она вообще перевела разговор на другую тему и больше о Павле Потаповиче не упоминала.
Едва внук и внучка поели, бабушка объявила, что ей необходимо основательно поработать над каким-то важным фрагментом мемуаров, и спешно удалилась в кабинет.
– Она от нас скрывает, – прошептала Маша.
– Ну и зря, – отозвался Димка. – Павел Потапович наверняка уже весь поселок оповестил.
– Пошли скорее к Петьке, – вскочила на ноги Маша. – Надо все ему рассказать.
Забежав по дороге за Настей, ребята поспешили к даче Мироновых. Петька уже дожидался их в летней штаб-квартире Тайного братства кленового листа, так друзья называли шалаш, стоявший в глубине Петькиного участка.
– Чего так долго? – поглядел он на друзей.
– Узнаешь – упадешь, – с размаху плюхнулся Димка на одну из старых диванных подушек, лежавших на полу просторного шалаша. – Мы с Машкой приходим домой, а наша бабка с Павлом Потаповичем на веранде о призраке князя Борского треплются.
– Чего? – У Петьки от изумления едва не вылезли глаза из орбит.
– Что слышал, – с важностью произнес Димка.
Они с сестрой, перебивая и дополняя друг друга, пересказали Петьке и Насте беседу бабушки с почтенным Павлом Потаповичем.
