в примерочную. Я поплелась следом.
– Что-то тут не так, не пойму… – задумчиво проговорила Ариадна Васильевна за занавеской. – Людмила, ну-ка, взгляни!
Я отодвинула занавеску. «Не так» в этой кофточке было всё, начиная от цвета – слишком яркого, кричащего, и заканчивая фасоном – явно молодежным, с глубоким декольте и вырезами на плечах. Не видеть этого мог только слепой.
– Может, цвет не ваш, Ариадна Васильевна? – осторожно предположила я.
– Ну что ты, мне всегда шел оранжевый! Нет, дело в размере. Мне нужна кофточка на размер меньше, а лучше – на два. Принеси!
Я послушно затрусила к стойкам. Но кофточка меньшего размера лучше сидеть не стала. Напротив, теперь лямки впивались в плечи, привлекая внимание к немолодой коже, густо, как перепелиное яйцо, покрытой коричневыми пигментными пятнами. А глубокий вырез открывал вид на дряблую шею и грудь.
Ариадна Васильевна разраженно отбросила блузку, примерила вторую, третью… Вещи смотрелись на ней смешно и нелепо.
– Лекала у них неправильные, – сделала вывод свекровь. – Шьют, небось, на француженок, а они плоские, как доски, ни попы, ни груди. Вот одежда и уродует русских женщин.
Дело было, конечно же, не в лекалах, а в том, что пенсионерка с маниакальным упорством выбирала молодежные фасоны и расцветки. Я попыталась привлечь внимание Ариадны Васильевны к одежде, которая больше соответствует даме, разменявшей шестой десяток.
– Смотрите, какая отличная блузка! Спокойный цвет «кофе с молоком», четкие линии, закрытый ворот. И юбка годе с ней в комплекте, длиной до середины икр. Мне кажется, это самый подходящий вариант для вашего возраста, примерьте!
Ариадна Васильевна уставилась на меня, как на врага народа, и с ненавистью бросила:
– Ты сама старушечьи наряды носишь и меня пытаешься в старухи записать!
– Почему же в старухи… – заблеяла я.
– Людмила, если ты выглядишь, как толстая продавщица из сельпо, то и я, по-твоему, должна? Ну уж нет, у меня, по крайней мере, вкус имеется!
Высказавшись, свекровь направилась к выходу. В полном молчании мы дошли до станции метро, спустились под землю и сели в поезда, идущие в противоположных направлениях.
Обидные слова Ариадны Васильевны выбили меня из колеи. Остаток дня я провела в поисках достойного ответа на ее оскорбления. Улегшись спать, я ворочалась на подушке, снова и снова прокручивала в голове разговор с пенсионеркой, находя все более остроумные и весомые аргументы. Только одержав окончательную и бесповоротную победу в воображаемой битве со свекровью, я успокоилась и заснула.
Из объятий Морфея меня вырвал телефонный звонок. Я вгляделась в экран мобильника: определился незнакомый номер. Раздосадованная, я нажала на «отбой».
Ну вот, опять начинается. Около полугода назад у меня стали раздаваться странные звонки.
– Девушка, сколько по деньгам от Невского проспекта до Гатчины? – в два часа ночи спросил подвыпивший мужской голос.
– А? –
