голосом: – Вы, месье, забыли их завести…
Я завел, – и часы опять пошли. Так иногда причину своих бедствий ищешь в мелочах, забыв о главном.
Желаю Вам всего хорошего.
Ваш верный cher maitre
А. Чехов.
17 мая 1897 г., Мелихово
Многоуважаемая коллега! Дня 2–3 назад я послал Вам рукопись[16], а теперь в расчете, что Вы уже вернулись в Москву, посылаю письмо. Степочка, Мусенька, Горленко для меня не новы, они уже встречались в одной из прежних рукописей, но тем не менее все-таки Вашу повесть я прочел с большим удовольствием. Вы заметно мужаете и крепнете и с каждым разом пишете все лучше и лучше. Повесть мне понравилась вся, кроме финала, который показался мне немного жидковатым и где Степочка теряет свое благодушие и превращается в Bel-Ami[17].
Впрочем, сие дело вкуса, сие неважно. Если говорить о недостатках, то придираться к мелочам не следует. Недостаток у Вас один, крупный, по-моему, недостаток, это то, что Вы не отделываете, отчего Ваши вещи местами кажутся растянутыми, загроможденными, в них нет той компактности, которая делает живыми короткие вещи. В Ваших повестях есть ум, есть талант, есть беллетристика, но недостаточно искусства. Вы правильно лепите фигуру, но не пластично. Вы не хотите или ленитесь удалить резцом все лишнее. Ведь сделать из мрамора лицо, это значит удалить из этого куска то, что не есть лицо.
Точно ли я выражаюсь? Понятно? Есть 2–3 неловких выражения, которые я подчеркнул. Попы ни во всенощной, ни в обедне не читают апостола. «Страсть к графомании» не годится, потому что само слово «графомания» содержит уже в себе понятие – страсть. И т. д. и т. д.
Ездил экзаменовать мальчишек[18], приехал и чувствую себя разбитым, как Геркулес после одного из своих самых пикантных подвигов. Курсистка бы сказала: околеваю!
Писать больше, извините, не могу. Выбор пьес одобряю. «Перчатка»[19] весьма подходит для Серпухова, ибо Вас приедут смотреть интеллигенты
Желаю Вам всего хорошего.
Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов
Насчет повести надо бы поговорить.
Хорошая вещь.
19 января 1898 г., Ницца
Многоуважаемая Коллега.
«Гипнотизер» – это хорошенький рассказ;[20] только жаль, что первая половина его несколько растянута в ущерб второй, и жаль, что Вы ничего не сделали из Жени, которая является лишним колесом в часах; она не нужна и мешает. Младших провизоров нет. Вот должности: провизор, помощник провизора, аптекарский помощник. Все вместе они называются фармацевтами. Доктор бывает хозяином аптеки, но очень, очень редко.
В заглавии «Идеал» слышится что-то мармеладное. Во всяком случае, это не русское слово и в заглавия не годится.
Перед тем как посылать в «Ниву» рассказ, сообщите мне название этого рассказа, и я тотчас же напишу в «Ниву». Ваше поздравление опоздало на два дня, но все же я тронут и польщен. Merci! 17-го
Рукопись повести Е. М. Шавровой.
Милого друга (
Чехов присутствовал на экзамене в Чирковской школе, где он был попечителем.
Пьеса Бьернстерне-Бьернсона. Шаврова предлагала ее поставить в Серпухове.
«Гипнотизер», рассказ Е. М. Шавровой, присланный Чехову в рукописи.
