россказни, байки и предположения насчет болота он выслушивал не впервые. Сам думал основательнее влезть в чертовщину, творящуюся там, да и вообще… имевшую место быть, поскольку дурные твари внезапно начали умнеть и поражали слаженностью действий. Вот как сейчас, например. Волкодлаки в количестве трех особей сидели внизу на потрескавшемся асфальте и гипнотизировали окна. Сами покрыты темно-серой шерстью, головы волчьи, тела обезьяньи. Колодезов показывал Тиму фотографии животных, водившихся на земле до катаклизма, так вот, волкодлаки сильно напоминали горилл. Семипалые лапы оканчиваются загнутыми острыми когтями. В пасти – клыки длиной сантиметров десять, сине-зеленые, а не белые, как следовало бы ожидать, и какой только заразы под ними нет. Родьку слегка за ногу тяпнули, а он почти сразу отключился и теперь истекал кровью, то мечась в ознобе, то страдая от жара.
Единственная слабость волкодлаков – мозги, а вернее, их отсутствие. Они никогда не нападали из засады, не устраивали ловушек, о тактиках и стратегиях охоты и говорить не приходилось. Если волкодлак замечал добычу или врага, пер прямо напролом. Завалить одного не составляло особого труда, а вот когда тварей набиралось с десяток, а то и больше, стрелка на всех не хватало. Но то раньше. Сейчас же Тим никак не мог избавиться от ощущения, будто на них напали организованно и загнали сюда по всем правилам проведения наземных операций. И вот теперь сидят и ждут, пока люди вылезут, или готовятся к штурму.
Как они вообще влезли в периметр? Сделали подкоп? Или рухнувшее дерево повредило стену? Но где? Когда? Ведь они патрулируют каждые шесть часов, пропуская лишь полдень – в это время не стоит выходить, даже будучи запакованным в защитный костюм… Тим с тоской посмотрел на небо и отвернулся.
– Вне видимости около пятнадцати особей, – подойдя к нему и подперев спиной обшарпанную стену, доложил Данька.
Тим кивнул. Он недавно проверял дверь, ведущую с лестничной клетки в холл первого этажа, и отчетливо слышал скрип когтей по старому дереву. Благо дерево это после катаклизма стало тверже камня и даже волкодлакам было не по зубам, то есть не по когтям. Пока.
– Не прорвутся? – словно прочитав его мысли, спросил Данька.
Тим пожал плечами.
– Вряд ли.
– Сколько? – пробурчал из своего угла Максим. – Да не шепчитесь вы там, а то я себя неуютно чувствую.
Тим снова пожал плечами.
– Я дал бы часа три-четыре, – сказал он, чуть подумав.
– Значит, столько же, сколько Родьке, – хмуро произнес Максим. – А мои слова вполне могут оказаться пророческими: по поводу кто кого переживет.
– Нас трое, – заметил Данька.
– Четверо! – с угрозой в голосе произнес Максим.
– Боеспособных – трое, – поправил Тим. – Тварей восемнадцать морд, а то и больше. В лоб не отобьемся, убежать не сумеем. Разве только встретим в узком проходе на лестнице, когда они прорвутся, и положим стольких, скольких сумеем, но сметут нас все равно.
