ратушу. Там их всегда можно увидеть у входа, они начертаны на пергаменте рядом с постом дежурного офицера. Ну что, молодежь, все понятно?
– Понятно, господин стражник, – хором ответили молодые люди.
– Ну, я предупредил.
– Знаешь, Фридрих, – громко стуча подошвами, Марвин пошел по улице рядом со своим новым приятелем, сгибаясь под тяжестью вещевого мешка. – Я думал, что Мраморный Чертог малость мраморнее будет. Тут же обычные дома. Добротные, свежевыкрашенные, со стеклами вместо бычьих пузырей в окнах, но мрамора ни на грамм.
Почтовый экипаж доехал до почтамта, располагавшегося около южных ворот, и, попрощавшись с возницей, а заодно спросив, как пройти в университет, молодые люди навьючили на себя мешки с нехитрыми пожитками и провиантом и бодро зашагали в указанном направлении.
Оказавшийся вовсе не мраморным большой город все же поражал воображение. Шумный, многолюдный, заполненный всевозможными звуками и запахами, он предстал перед гостями как загадочный каменный лабиринт, ведущий к сокровищнице с несметными богатствами. Южный квартал Мраморного Чертога состоял из домов зажиточных горожан, продуктовых лавок и мастерских, поэтому был чист и опрятен. Нарядные, срубленные из каменного дерева дома поблескивали в лучах весеннего солнца чистыми стеклами и коптили прозрачный воздух дымом печей, отапливающих жилые помещения.
Кого тут только не было. Невдалеке прошел худой долговязый и раскосый степняк в кожаном плаще, с закрытым в чехол луком, а за ним пробежал коренастый предгорный житель, низкий, косматый, с густой бородой, заплетенной во множество мелких косиц, держащий на вытянутых руках здоровенный сундук, едва ли не с него размером. Тут же гарцевала и конная городская стража, лениво осматривающая пешеходов в поисках нарушителей порядка и громыхающая начищенными до блеска доспехами с королевской эмблемой на груди – вставшим на дыбы единорогом. Но особенно поразило обилие флагов. Каждый дом, каждая скобяная лавка или трактир, попадавшийся на пути друзей, имел небольшой флагшток, на котором красовались флаги всех форм и размеров. Были они и треугольные, и квадратные, и похожие на длинную портянку, и везде неизменно красовался мифический однорогий зверь, восхищая ребят красотой линий и грозным взглядом выпученных глаз.
– Это просто праздник какой-то, – пробормотал Марвин, во все глаза пялясь на проезжающего мимо вельможу, чья лошадь была укрыта розовой попоной.
– И есть хочется. – Фридрих остановился и, присев на небольшую каменную лавочку под масляным фонарем, принялся развязывать тесемки вещевого мешка, где хранились остатки провизии, собранной его матушкой три дня назад в дорогу. – У тебя что осталось?
– Полкраюшки хлеба, – Марвин с тоской во взгляде вытащил из своего мешка черствую горбушку и помахал ею перед носом приятеля. – Что у тебя?
– Луковица. – Развязав тесемки, Фридрих начал выкладывать нехитрые припасы на скамейку. – Заплесневелый
