Гитлер», ведь он не столько человек, сколько бренд зла, который мы используем в повседневной жизни.
– Всё же, кто эти, три бессмертных человека? – спросила Орлова, пропустив мимо ушей слова о фюрере.
– Будда, Христос и Мухамед, – спокойно ответил епископ. – Только эти три реально существующие личности бессмертны, даже если предположить, что религия – это ложь, то эти три человека всё равно известны абсолютно каждому. Как думаете, почему?
– Потому что они создатели идей, затрагивающих вопросы, интересующие человеческое сознание. А идеи такого уровня вписывают людей в историю и в сердца потомков. Кстати, всё–таки есть политик, который обрёк себя на бессмертие…
– Ленин? Не смешите…
– Нет, нет, – со смехом прервала Орлова. – Мао Цзэдун.
Евгений посмотрел в её горящие глаза. В этот момент в Собор зашла группа туристов с азиатской внешностью.
– Боюсь, что вы правы! – засмеялся в ответ епископ.
В назначенный час епископ Евгений ожидал Елизавету Николаевну у дверей отеля, дружелюбно улыбаясь и кивая многочисленным прохожим. Легко было узнать в нём церковника – в кабриолете он сидел облачённый в угольно чёрный подрясник с вышитыми узорами, плотно охватывающий его туловище и свободный (хоть прохожим этого было не видно) в ногах; шляпа цвета кофейного молока защищала Евгения от знойного солнца. Поигрывая маленьким серым термосом, вечно сопровождавшим его в машине, Евгений увидел Орлову, выходящую из отеля в сопровождении одного из своих охранников. Епископ не захотел помогать Елизавете Николаевне садиться в автомобиль и играть для неё роль галантного джентльмена – цели общения с Орловой в его голове уже окончательно оформились после слов Клёнова и разговора в Монако.
Орлова молча села в кабриолет, совершенно не задетая равнодушием Евгения и даже, как казалась, обрадованная им. Она властным движением руки, ни сделав ни одного лишнего действия хоть какой–нибудь частью тела, дала понять телохранителю, что он свободен.
– Снова здравствуйте, Елизавета Николаевна, – отъезжая от отеля, поздоровался епископ. Орлова, повернув голову, ответила ему уставшим голосом.
Возможно подобное вялое поведение было вызвано тем, что цвет их шляп от солнца был похож. Но, с другой стороны, иная их одежда сильно отличалась – Елизавета Николаевна была одета в чёрное платье с открытой спиной, а вокруг неё разносился тонкий аромат местного парфюма, купленного на недавнем шоппинге. Не решая заниматься анализом причин усталости Орловой, епископ решился на простой способ всё узнать:
– Вы кажетесь уставшей, – сказал он. – В Казино не повезло?
Орлова сняла солнечные очки и чопорно посмотрела на Евгения совершенно другим взглядом нежели в Монако.
– Неудача небольшая постигла, – сказала она, выбрав путь доверительной беседы, признавая в Князеве духовное лицо.
– Ваше
