style="font-size:15px;"> – Он с рабочим визитом в Финляндии, – только и отвечаю я.
Мне никогда не бывает скучно. Особенно в одиночестве. Мне бывает скучно на светских мероприятиях, банкетах и раутах, рядом с Василисой, у которой один секс на уме, но никогда в одиночестве.
После мы с Василисой рассаживаемся по машинам. Позже ее привезет водитель, а сначала она заедет к себе. Уверена, за сексуальным бельем. Женщины помешались на Тимуре.
Машина быстро доставляет меня домой. Для середины февраля кругом неестественно зеленые лужайки, которые требуют нереальных сил и вложений. Но дорогие машины, одежда и выброшенные на ветер деньги – это неотъемлемая часть богатой жизни.
Решаю перекусить на закрытой веранде, а заодно провести несколько конференций с коллегами из-за океана, сверившись с часами. Моя роль в нашем браке предельно проста – благотворительность. Это отнимает колоссальное количество времени, но, к сожалению, не приносит даже половины пользы. Я могла бы сделать больше, даже если бы просто заехала с чековой книжкой в любой детский дом. Но в эти игры играют по другим правилам.
Моя еда правильная, сбалансированная и выращена без применения пестицидов и химикатов. А еще она практически лишена вкуса, не знаю, связано ли это одно с другим. Я ем строго по часам и определенные пропорции и уже забыла, каково это, когда ты ощущаешь голод или наслаждаешься каждым кусочком. Я делаю все, чтобы лишний вес больше никогда не вернулся. Что толку, что я наслаждалась теми жирными беляшами в забегаловке возле Казанского вокзала? Двадцать пять кило лишнего веса. Вот к чему привело это наслаждение.
Как и обещала, после конференции и обеда иду на пост охраны. Получаю список гостей, которые проходили на половину Тимура за эту неделю. Среди паломничества голодных вагин, учуявших холостяка, встречается только одно мужское имя.
Василиса сказала, что он спал только с тремя… Что ж, в списке имен куда больше. Наверное, даже хорошо, что их было только три.
И две из них одновременно, сказала она.
Перед глазами снова возникает его запрокинутая шея. Как наяву помню, как дернулся кадык, когда Тимур сделал рваный вдох и облизал губы перед тем, как кончить.
Ужасное и непристойное воспоминание. Нужно выбросить его из головы.
Предупреждаю охрану о возможном визите Василисы и пешком, по мокрому гравию, мимо ярко-зеленых аллей, на которых никто и никогда не гуляет, направляюсь к дому. На половине пути сворачиваю вглубь ухоженного сада и прохожу мимо пустой лужайки. Здесь Сергей думал построить детскую площадку. И теперь этот пустой участок всегда бросается в глаза.
Вдали темнеет лес, это часть заповедника. Но, разумеется, Сергею позволили построить здесь частный дом. Кто бы ему запретил в этой стране?
Замираю при виде одинокого бегуна.
Это второй раз, когда я снова вижу Тимура.
Он бежит медленно, это скорее быстрая ходьба, но даже издали вижу темные круги пота на его футболке с длинными рукавами. Скорей всего, доктора уже разрешили ему бегать,
