а золу положили в деревянную коробочку. Карен сегодня принесла ее из мастерской мистера Грея. Они собираются закопать ее на заднем дворе…
У нее не хватило сил продолжать. Она зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, вместо одного лунного диска на нее немигающим взглядом смотрели целых два.
Узелок наблюдал за девочкой, по-прежнему лежа у нее на коленях.
– Если ты снова встретишь моего папу, – сказала Лайзл, – сможешь ему весточку от меня передать?
– Передать-то нетрудно, вот только шанса опять встретиться практически нет, – ответило По. Привидению очень не хотелось попусту обнадеживать девочку. Оно знало, что при новой встрече вполне могло просто не узнать отца Лайзл. Да что там, тот и сам себя мог уже не узнавать. Когда тебя со всех сторон окружает вечность, волей-неволей начинаешь рассеиваться, словно песок в течениях безостановочных вселенских приливов. Может, папа Лайзл уже начал понемногу растворяться во Всеобщности. Уже почувствовал, как электрическое излучение далеких звезд пронизывает его, подобно пульсациям незримого сердца, уже ощутил на плечах всю тяжесть древних планет и воспринял дуновение ветров из отдаленнейших закоулков Вселенной…
– «Практически», – тихо повторила Лайзл. – Это же не значит, что такого шанса нет вовсе.
Она была, конечно, права. Не стоит объявлять что-либо бесповоротно несуществующим. Все в этом мире имеет некоторую вероятность, и По знало об этом. Привидение сделало в воздухе медленное сальто, и Лайзл, успевшая попривыкнуть к нему, пришла к совершенно правильному выводу, что призрак с ней соглашался.
– Когда увидишь, скажи ему… – начала было девочка и опять задохнулась, не в состоянии продолжать. Как много она хотела бы сказать, как много задать вопросов!.. Но плакать на глазах у кого-либо было недопустимо, особенно на глазах у кого-то с Той Стороны, и она лишь сказала: – Скажи ему, что я по нему ужасно скучаю…
И зарылась лицом в рукав ночной сорочки.
– Хорошо, – сказало По. – Только ты за это для меня еще что-нибудь нарисуй.
Лайзл молча кивнула.
– Пока, – сказало привидение, и Узелок тотчас исчез у нее с колен.
Темнота внезапно опустела.
– Погодите! – окликнула Лайзл сразу обоих. Навалившееся одиночество было слишком тягостно. – Мой папа больше ничего не сказал? Совсем ничего?
Она смотрела на вернувшееся привидение с такой жгучей надеждой, что ее лицо светилось едва ли не с силой давным-давно запропавшего солнца.
– Он сказал, что ему очень не хватает тебя, – ответило По. – Он сказал «до свидания».
Лайзл все-таки всхлипнула, а может быть, тихонько вскрикнула. Призрак не был уверен, но ему показалось, что в этом звуке удивительным образом сочетались радость и боль.
Дух не стал задерживаться и выяснять.
