впередсмотрящий крикнул: «Вижу землю!» уже никто не удивился. Моряки чувствовали – остались считанные километры.
Южный берег моря оказался на удивление негостеприимным: многометровые отвесные утесы, окаймленные острыми скалами, зловеще выглядывающими над поверхностью, рев волн, разбивающихся о камни, свист ветра. Назия не рискнула подходить к прячущим рифы бурунам ближе полукилометра, приказала спустить парус, и дальше вдоль полосы прибоя флагман двигался уже на веслах.
– Не может быть такого, чтобы у берегов не нашлось для нас хоть какой-нибудь бухты, – покачала головой. – Так просто не бывает. А пока красотами неизвестной земли людям приходилось любоваться на расстоянии.
Начиная с высоты пяти-шести метров на склонах начинала расти чахлая трава, которая чем выше, тем становилась гуще, а по самым макушкам скал сочно зеленели заросли кустарника.
Именно зелень в первую очередь приковывала взгляды людей. После многодневной диеты из соленой рыбы и подтухшей воды, они готовы были съесть даже ивовые прутья, не говоря уж о свежей листве или – если совсем повезет – спелых ягодах. Еще кустарники обежали им свежее мясо и хворост, а значит: огонь, горячую пищу, теплый ночлег.
Временами скалы расступались, показывая узкие проходы куда-то в глубь берега. Поначалу Назия морщилась, не желая протискиваться между каменных стен, но потом все-таки решилась:
– Нос направо сильно! Кирнук, встань к рулю, помоги Тигнаю. Оба борта вперед не торопясь – и-и-и-и, р-раз!
Корабль начал неторопливо поворачивать к каменной стене, в которой темнела вертикальная щель сверху и до самой воды. Найл коснулся сознания женщины, и понял, что заставило ее пойти на риск: вблизи от расселины не шипело ни одного буруна. Возможно, по странной прихоти природы, здесь отсутствовали рифы.
– Нос прямо! Оба борта – не торопясь! Нам спешить некуда…
Стена вырастала на глазах, и вот уже растерявший флотилию флагман кажется не огромным покорителем морей, а маленькой щепкой, прибитой волнами к берегу. Теперь Найл не опасался застрять в узкой расселине – вблизи обнаружилось, что ее ширина чуть ли не впятеро превышает ширину судна.
Последний удар в корму тяжелой морской волны – и они вкатились на зеркальную гладь запертой между базальтовых стен воды.
– Надеюсь, это не тупик, – пробормотал Найл.
– Не тупик… не тупик… не тупик… – откликнулось ущелье.
Поскрипывая оснасткой, корабль тихонько двигался вперед, постепенно замедляя ход.
– Оба борта один гребок…
– Гребок… гребок… гребок…
– И-и, р-раз!
– Раз… раз… раз…
Отзывчивое эхо постепенно затухло, и больше уже никто не решился произнести ни слова, пока стены не разошлись, образовав небольшой заливчик с абсолютно отвесными, идеально гладкими откосами.
– Как специально вырезали, – покачал головой Посланник.
