на бок, перевернулась на спину, скользя по траве на гладком панцире. Значит, ее не придется опрокидывать, чтобы нанести укол. Преодолев оставшееся расстояние одним прыжком, он вонзил клыки в мягкое брюшко жука, впрыснул парализующий яд и замер, ожидая, пока тот подействует.
В этот миг он и ощутил нахлынувшую от Великой Богини грусть. Она понимала, как это прекрасно – бегать по земле под палящими солнечными лучами, вдоволь напившись пресной воды – в то время, как кому-то доводится лежать в темной, холодной, соленой глубине без надежды на избавление…
– Ступайте отсюда, – Найл тряхнул головой, приходя в себя после короткого пребывания в теле паука, а затем еще – и в холодном мраке.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросила Ямисса, для которой короткий мысленный контакт остался тайной. Она обижается, – правитель передернул плечами, пытаясь избавиться от наваждения холода. – Она обижается за Семя.
– Ты его неправильно посадил?
– Нет, она обижается за другое, – покачал головой Найл. – За то, которое я не смог достать.
– То, что осталось на дне моря, – напомнил Дравиг.
Найл кивнул.
– Но ведь его невозможно достать! – поднялась со своего трона княжна.
– Так она и не приказывает его поднимать, – пожал плечами ее Муж. – Она просто грустит по поводу его участи. Там, на глубине. Где ему никогда в жизни не удастся прорасти. Откуда никогда не удастся выбраться. Великая Богиня грустит. И из-за этого к нам прилетает меньше бабочек-молочниц, падает ее жизненная энергия, она перестает следить за тем, что начинает расти на местах наших обычных стоянок.
– Это попросту невозможно, – холодно повторила Ямисса.
– Я знаю, – кивнул Найл. – И Богиня знает. Именно поэтому она не приказывает и не просит. Она просто грустит.
Глава 2
Запах можжевельника
Как ни страдали горожане от нехватки жилья, но дом над входом в пещеру Демона Света трогать не решились. Это было шестиэтажное здание, когда-то стилизованное под стеклобетон. На самом деле, если верить полученным в Белой Башне знаниям, его строили методикой пластификационного монолитного литья. Именно поэтому здесь уцелели все окна и стены. Потому, как псевдостекла составляли единое целое со всем остальным каркасом, а пластик практически вечен и не поддается гниению. Кажется, именно поэтому предки и запретили подобную технологию – в связи с невозможностью последующей утилизации.
Когда-то по фасаду нижнего этажа шли сплошные двери, но теперь на их месте рос рыжий, густо переплетенный кустарник. Правда, посередине в нескольких проходах слуги Тройлека успели натоптать тропу – ведь именно здесь хитин съеденных горожанами насекомых менялся у Демона на различные изделия. Наиболее популярны у купцов были чаши, кубки, кувшины, ложки и даже ножи. Кое-кто покупал парадные доспехи. Демон Света выплавлял свои поделки из песка, и не успевшие разойтись разноцветные вкрапления зачастую
