диктовать мне номер, который я сразу же набирал на мобильнике:
– …Два – четыре – двенадцать – ноль – семь… Ма-а-аш, а у тебя тут последняя цифра какая записана – семёрка или единица?
Я уже набрал номер. Послышались гудки, затем ответил женский голос:
– Алло?
– Здравствуйте, – произнёс я в трубку. – Подскажите, пожалуйста, телефонный номер какой-нибудь гостиницы в Муроме. Кроме гостиницы «Русь».
– Номер? – Девушка на том конце трубки, казалось, растерялась. – А я не знаю номера гостиниц… Да и зачем они мне? – Она рассмеялась.
– Извините, – пробормотал я, уже понимая, что это не справочная.
Девушка в трубке, однако, так открыто и заразительно смеялась, что я сам невольно стал улыбаться. Чтобы не показывать улыбку задёрганным администраторшам гостиницы, я повернулся и пошёл к выходу, держа трубку у уха.
Женщины за стойкой, разобравшись в записях, крикнули мне:
– Мужчина, вы неправильно набрали номер! В конце единицу наберите!
Но я уже был в дверях. Голос в трубке продолжал:
– Я слышу, ты тоже улыбаешься. А ты кто? Я тебя знаю?
– Нет. Наверняка не знаете. Я случайно попал в ваш город, сейчас вот ищу гостиницу, чтобы переночевать…
– Но если ты ищешь гостиницу, то почему звонишь мне? Вот чудной какой! – Девушка снова захохотала.
– Я в справку звонил, но номер неправильно набрал…
– Понятно, – девушка немного помолчала, размышляя. – Ну, у нас заблудиться сложно – в городе всего три гостиницы. Ты где сейчас?
– Я в гостинице «Русь». Но у них что-то случилось, номеров нет свободных…
– Ну, не беда, – девушка на той стороне трубки явно улыбалась. – Пойдёшь дальше по Московской, там ещё одна гостиница есть.
– Это куда – по Московской? – спросил я, уже выйдя на крыльцо гостиницы и вглядываясь в окружающие сумерки.
– Ну как бы тебе объяснить… – Девушка задумалась, но потом бесшабашным голосом продолжила: – А, ладно, проще самой показать. Стой рядом с гостиницей, никуда не уходи, я быстро! Ты как выглядишь?
Под потолком уютно светила лампа в жёлто-синем плетёном абажуре, отражаясь и даже как будто рифмуясь в заоконном мраке. Негромко бурчал о чём-то своём холодильник, мягко ронял капли закрытый не до конца кран.
Я пил чай с малиновым вареньем, медленно, смакуя даже не вкус, а ощущение неспешного тепла, проникавшего внутрь.
– Всё-таки самое уютное место в чужой квартире – это кухня, – сказал я. Немного задумался, пожал плечами. – Даже не знаю, почему.
Катя сидела напротив и улыбалась.
– Я вообще-то недолюбливаю чужие квартиры, – продолжал я. – В гостях всегда чувствую себя неловко. Даже у хороших знакомых. Как будто заглядываю в личное, в чужие жизни. Которые, в общем-то, не для меня строились.
– Как в чужие окна? – Катя в задумчивости крошила печенье в блюдце.
– Нет.
