оговорить с ним достойные условия жизни для девочек. Только беда в том, что силы слишком не равны, и диктовать свои условия Завоевателю не получится. Значит, будет умолять.
Три дня и три ночи семья правителя провела в ожидании. Селен все прокручивала в голове слова Эдана, сестры же смиренно готовились к неизбежному. А утром четвертого дня к воротам Кастилиона прибыла свита во главе с самим Завоевателем. Вереница из воинов на вороных лошадях въехала в город и устремилась к правительственным чертогам. Впереди вереницы, как и положено, ехал Дакар, а по обе стороны от него находились два телохранителя в черных масках. Стража Кастилиона сейчас же перекрыла центральную дорогу, дабы расчистить путь Завоевателю. Народ в свою очередь провожал непрошеного гостя косыми взглядами и проклятьями в спину, но шепотом, чтобы не приведи Великая Фрэя, воины демона не услышали.
Дочери Кайера в этот момент стояли у окна и с замиранием сердца смотрели на воинов в черных доспехах, что неспешно приближались к их дому. Все кроме Селен, она предпочла остаться в своей мастерской, где засела за гончарный круг. Нервы сдавали, отчего не получалось толком контролировать магию. Юная фея взяла немного белой глины, смешала с водой, после чего запустила круг. Мама всегда говорила, не знаешь, как успокоиться, создай что-нибудь, пусть отрицательная энергия послужит благому делу, а не разрушению своей же ауры. Через минуту нога жала на педаль, руки оглаживали плотный, но податливый материал, круг вращался с постоянной скоростью и только мысли беспорядочно толкались в голове феи. Селен даже не смотрела на то, что делает, зато слышала стрекот крыльев, которые давно как явились взору. Сейчас девушку мучило чувство вины перед Эданом. За все три дня она ни разу не вышла к нему. Побоялась. Ведь он бы ждал положительного ответа, которого она бы не смогла дать. Побег не выход, увы.
Спустя пару минут, до ушей донесся скрип отворяющихся дверей чертогов. Он здесь… этот монстр здесь.
– Селен! – в мастерскую вбежала Альма. – Дакар!
– Я слышала, – глянула на сестру исподлобья. – Не суетись, нас позовут, когда придет время.
Тут и Амина появилась. У нее так же трепетали крылья от волнения:
– Что ты делаешь? – уставилась на гончарный круг.
Тогда Селен опустила взгляд. Глина потемнела. А вместо чаши или вазы получилось нечто уродливое.
– Не знаю, – скорее убрала руки и сняла ногу с педали.
Прошел час, пошел второй. Девушки вконец разнервничались, ибо нет ничего хуже сидеть в неведении. Вдруг дверь отворилась и на пороге показалась служанка:
– Господин Кайер велел вам явиться в приемную залу.
На что все три кивнули.
– Пора, девочки, – поднялась Альма. – Удачи нам…
– Селен, – Амина обратилась к сестре, – ты бы хоть руки вымыла, все в глине.
– Много чести, – одернула атласные рукава.
– Как знаешь.
Девушки шли в направлении залы, держась за руки. Такая уж привычка была у тройняшек с детства, как и то, что Амина
