>
Сын с семьёй жил не очень далеко. Час езды электричкой. Но приезжал проведать стариков и звонил очень редко. Она считала, что в этом виновата его жена. Иногда даже говорила:
– Его красавица не хочет, чтобы он общался с нами. Ну и Бог с ними, пусть живут, как хотят.
Их жизнь продолжалась монотонно, по давно установленному порядку. В основном, жили, как обычно. Подъем, зарядка на ковре в большой комнате, душ, лёгкий завтрак. После завтрака выходили на прогулку. Взявшись за руки, как влюблённые, потихоньку гуляли вокруг дома, или шли в универсам за продуктами. Каждое утро кормили крошками батона или пшеном большую стаю воробьёв, которые ожидали их на большом кустарнике у соседнего дома.
Вечерами он садился к компьютеру, а она смотрела по телевизору бразильские сериалы, различные шоу, фигурное катание на коньках. Любила читать любовные романы, которые покупала в книжной палатке у небольшого рынка. Покупала книги по десять рублей, а прочитав, относила обратно в киоск, и отдавала их по пять рублей. Читала аккуратно. Книги после чтения были, как новые. Продавщица с удовольствием брала книги обратно.
Летом, примерно раз в месяц, они уезжали к его сестре на «фазенду». Какое-то время она чувствовала себя вполне удовлетворительно.
Потом все чаще стала жаловаться на боли в области сердца, головокружения, шаткость походки. Периодически у неё повышалось артериальное давление. Без палочки, которой пользовалась её покойная мама, на улицу не выходила. Во время прогулки крепко держалась за него, боясь упасть.
Появилась настойчивая мысль, что она скоро умрёт. Все даты сопоставляла с днём и годом смерти своей мамы, часто подолгу стояла на кухне у окна, задумавшись, иногда плакала без всякой причины. Часто повторяла, что очень хочет умереть с ним в один день. Оставаться одна она боялась и не хотела. Все время говорила, что хотела бы умереть первой.
Часто просила его, если он вдруг останется один, а она умрёт первой, чтобы он не женился. Постоянно повторяла:
– Я не хочу, чтобы в нашем доме, где мы прожили с тобой столько лет, была другая женщина. Дай мне слово, что ты не будешь повторно жениться.
Он дал ей слово, что будет жить один или переедет к сыну.
Она на несколько дней успокаивалась, а потом вновь повторяла свою необычную просьбу. Его мучил вопрос: каким образом она так точно определила время своей смерти. Считала, что поскольку мама умерла в 74 года, то и она должна умереть в этом году. Переубеждению не поддавалась. Отвечала:
– Я знаю…
Любила стоять у окна на кухне, смотреть на улицу и задавать самой себе или ему вопрос:
– Интересно, а что здесь будет после нас? Так же будут идти люди, ехать машины, бегать дети?
Она все время думала о каком-то другом, потустороннем мире. Может быть, это были первые, ещё не очень выраженные признаки психического расстройства? Трудно сейчас сказать…
Посоветовавшись с сыном, он решил положить её в госпиталь для обследования и, при необходимости, лечения. Положили её в терапевтическое отделение. Через несколько дней, когда он пришёл проведать её, она рассказала ему, что с ней «стали проводить какие-то эксперименты». Якобы, она должна будет «учить медицинских сестёр в отделении функциональной диагностики». Вместо того, чтобы более внимательно разобраться с её рассказом, он только посмеялся над её чудачеством. Сказал:
– Не выдумывай ерунду всякую…
Потом он жалел, что сразу не разобрался с её рассказом и не поговорил на эту тему с врачами отделения или даже профессором.
Через день он снова пришёл проведать её, а она заявила ему, чтобы он немедленно забрал её домой. Уговоры и убеждения его и врачей не помогали. Вещи были собраны, она была готова уходить из отделения. У него взяли расписку, что за дальнейшее её состояние отвечать будет он.
Явное подозрение о наличии у неё психических расстройств появилось, когда она вдруг спросила его:
– А как зовут нашего сына?
Он понял, что это грубый провал памяти и нужна срочная консультация хорошего психиатра. Сын показал её психиатру, который заподозрил у неё болезнь Альцгеймера. Тут же сам позвонил профессору и договорился о консультации. Они поехали в больницу на улицу Каширскую. Профессор очень вежливо приняла их, но вывод остался прежним. Предложила через месяц положить её к себе в стационар, но он воздержался от госпитализации. Был абсолютно уверен, что это ничего бы не дало. Слишком быстро прогрессировала болезнь.
С каждым днём ей становилось все хуже. Она вдруг усомнилась, что он – это он. Ей казалось, что его заменили другим человеком с его образом. Переубеждению не поддавалась. Решили
