Хатшепсут. – А ты? Греческая плебейка, дорвавшаяся до власти!
– А я, по крайней мере, управляла Египтом как женщина. Мне не нужно было наряжаться в мужскую одежду и разыгрывать спектакль под названием «ваяйте безгрудые статуи»!
– Но это я построила самые великолепные храмы!
– Но это я ходила в военные походы! В твое правление укрепилась коалиция!
– Но не в мое правление Рим полностью захватил Египет, а наша вера погибла!
В зале воцарилась тишина. Хатшепсут выкатила тяжелую артиллерию. Древние правители Египта не могли смириться с тем, что никто уже не почитает старых богов, а также их самих: каждый фараон получал титул «воплощение Гора» – одного из богов египетского пантеона.
– Но ведь их вера в любом случае не была истинной, – шепнула я Белету. – Не бывает богов с собачьими или птичьими головами. Есть один Бог, ангелы и дьяволы.
– Начиная с третьего тысячелетия до нашей эры никому еще не удалось объяснить им, что их вера на самом деле лжива. У тебя, думаю, тоже не получится… – пробормотал он.
Он говорил о них, но смотрел на меня. Любовался впадинкой между ключиц, изгибом плеча, тенью, отбрасываемой подбородком. Его взгляд обжигал кожу.
– Ой, я тебя умоляю, – проворчала Клеопатра. – Иди, поболтай с Бельфегором. У вас много общего.
На другой стороне зала нам помахал типично женским жестом стройный мужчина с длинными волосами, одетый… в платье с оборками.
– Это?.. – прохрипела я, внезапно потеряв голос.
Губы Белета почти касались моего уха, что мешало мне сосредоточиться на его словах.
– Это Бельфегор, один из дьяволов. Прежде чем мы стали набирать женщин в качестве дьяволиц, Бельфегор согласился притворяться женщиной, чтобы искушать мужчин. Сначала все восхищались его смелостью и преданностью делу, а затем Бельфегору очень понравилось быть женщиной…
Я кивнула и, наклонившись к столу, потянулась за коктейлем. На секунду мне пришлось оторваться от дьявола. Рядом с ним, так близко к его телу, я не могла думать, не получалось сосредоточиться.
И снова я разозлилась на себя за то, что так реагировала на его прикосновения и взгляды.
Я сделала большой глоток. Мне не грозило мгновенное опьянение после одного коктейля, поэтому можно было не бояться, что я начну, как дурочка, хихикать и виснуть на Белете.
Ух, вот это крепость! Я удивленно посмотрела на своего спутника.
– Там около пятидесяти процентов, – сказал он и тоже сделал глоток.
– Пятьдесят процентов?! Господи, от подобного алкоголя в больших количествах наверняка можно умереть!
Белет, поднеся стакан к губам, замер, а затем весело посмотрел на меня:
– Дорогая… Ты уже мертва. Больше нельзя.
После очередного раунда напитков, которых Рамзес II для нас не жалел, рука Белета на моих плечах перестала меня смущать. Я даже вытащила его на танцпол. Несколько
