величину. Мира подкралась к рингу, выглянула из-за него и застыла. Хозяин дома самозабвенно лупил по груше руками, ногами, в прыжках, на разворотах, разве что зубами не рвал.
– Очухалась? – спросил, не оборачиваясь.
А она и не знала, что ответить. Как с ним начать разговор, с каких слов.
– Простите, господин Рик, – пролепетала, едва сдерживая дрожь в теле.
– Чего? – резко остановился. – Чего ты там мямлишь? Выйди уже из-за угла, – презрительно усмехнулся.
И Мира вышла. Оборотень сразу обратил внимание на женскую грудь, очертания коей идеально просматривались через тонкую майку, да и разрез той доходил едва ли не до пупка. Однако после груди сразу посмотрел на лицо, тогда же прокрутил в памяти вчерашний, можно сказать, совместный душ, как касался ее практически везде. Определенно, пора повидаться с Евой, эта волчица способна выжать из него все соки, которых накопилось с избытком, коль даже на человечину словил стояк. На вот это нечто – худое, мелкое, слишком мелкое.
А Зверь показался Мире огромным, хотя, он и был огромным. Два с лишним метра в холке, шириной с комод наверно, правда, в спине, талия-то у него узкая. Притом ни грамма жира, только мышцы. Сплошной рельеф. Когда же он приблизился, Мира так и вовсе ощутила себя жалким дождевым червем перед асфальтоукладчиком. Лицом, пожалуй, красив, по-мужски красив. Никакой холености, зато суровости хоть отбавляй. Одним словом – зверь.
– Ну, что делать умеешь? – облокотился на канаты.
– Я? Делать? – съежилась сразу.
– Ты, ты… В общем, – потер глаза, – давай сразу определимся, что к чему. Ты мне как собаке пятая нога. То есть, вообще не сдалась. Что будет дальше, я пока не решил. И пока не решил, поработаешь на меня. Поэтому и спрашиваю, чего умеешь делать? Если не умеешь готовить, стирать, убирать, сдам тебя своему агенту, не глядя.
– Умею! – выпалила. – Все умею!
– Отлично, – даже смягчился. – В таком случае приступать можешь уже сейчас.
Вдруг взял и снял с себя трусы, причем как боксерские, так и обычные, после чего бросил в руки Мире.
– Постирай эти, а в моей ванной найдешь корзину для грязного белья, там с горкой.
Но Мира так и застыла взглядом на волчьем достоинстве. Если у него в обычном состоянии член таких размеров, то даже страшно представить, каких становится в не обычном.
– Хорошо, – сейчас же очнулась, проморгалась.
– И чтобы через час на столе была еда. Все, вали отсюда.
– А можно вопрос, – и прижала к груди эти треклятые трусы, будто в жизни ничего ценнее в руках не держала.
– Ну? – снял с канатов полотенце, обвязал вокруг бедер.
– У вас есть что-нибудь из одежды для таких, как я?
Он же нахмурился. Н-да, что-то не подумал об этом. Вот блин, теперь начнется. Шмотки, шампуньки, всякие бабские причиндалы.
– Закажешь
