стал принимать антидепрессанты и последовал советам врача возобновить пробежки. Медленно, но верно давление в груди стало ослабевать, и в конце концов он собрал достаточно сил, чтобы постучать, переступить порог и посмотреть сыну в глаза. Рассказать, что он испытывает, и попытаться честно объяснить почему. Обещать, что с этой минуты он всегда будет рядом, что бы ни случилось.
Теодор кивнул, и они обнялись, но глаза мальчика говорили о том, что для него это лишь пустые слова. В знак доказательства, что все серьезно, Фабиан стал звонить сыну каждый день, когда тот был в школе, просто чтобы узнать, как у него дела. За исключением сегодняшнего утра, когда из-за Тувессон утреннее собрание началось на полчаса позже. Но он почти никогда не стучал в закрытую дверь. Ему по-прежнему что-то мешало, и он проходил мимо и якобы ничего не замечал.
Три отчетливых стука – и музыка зазвучала тише. Фабиан истолковал это как разрешение войти.
– Здоро́во, – произнес Теодор. Он полулежал в кровати и листал учебник по математике.
– Привет, привет. – Фабиан вошел в комнату и обвел взглядом подростковый беспорядок. – Просто хотел узнать, все ли в порядке.
– А почему должно быть по-другому?
– Ты исчез, не простившись, и Матильда сказала, что вы поругались.
Теодор вздохнул.
– Ты же знаешь, какой она становится противной, стоит вам отвернуться.
– Да, знаю. – Фабиан убрал одежду со стула у письменного стола и сел. – Но я не сержусь. Как я уже сказал, я просто хотел проверить, как ты.
Повисла тишина, вызывавшая желание встать, оставить сына в покое и продолжить притворяться, что все хорошо.
Раздались первые аккорды Drain You, и Фабиан вспомнил, что эта была его любимая композиция из альбома Nevermind.
Его поразило, что он ни разу не слушал ни одного альбома «Нирваны» с тех пор, как Теодор открыл для себя эту группу. Словно по какой-то странной причине он не мог слушать то же, что и его сын-подросток. Почему это произошло?
– Хорошая мелодия, вот эта. Правда? – спросил Фабиан в тот момент, когда решил, что как только представится случай, поставит в наушниках «Нирвану» на повтор.
Теодор кивнул.
– Знаешь, когда этот альбом вышел, я ничего не понял. – Фабиан покачал головой, вспоминая. – Мне просто показалось, что это какие-то крики под бренчание гитар.
– Ты шутишь. – Теодор первый раз оторвал глаза от учебника.
– Нет, честно. Помню большой новогодний праздник в начале девяностых. Мы с твоей мамой уже год были вместе. Ди-джей почти все время ставил только «Нирвану». Они как раз только заявили о себе, и, по-моему, постоянно звучала Smells Like Teen Spirit.
– Это же потрясающе.
– Знаю. Но тогда я этого не понимал, и, немного перебрав лишнего, пристал к бедному ди-джею и стал требовать, чтобы он больше заводил Майкла Джексона и тому подобное. В конечном итоге он согласился отдать мне бразды правления,
