сжалось от невероятного ужаса, а грозный всадник, увидев её в свете луны и молний, поскакал прямо на неё!
Очнулась Милочка только на третьи сутки, в своей постели.
– А Зойка наша где? – забеспокоилась малышка.
– Нашлась наша коза, – ответила мать, поправляя сбившееся с Милочки одеяло.
На этом Милочка успокоилась и опять впала в забытьё, где на неё бешеным галопом вновь мчался беспощадный убийца.
Придёт время, и он настигнет её, схватит сзади за горло своими жёсткими пальцами и смерть подступит к ней с огромной острой косой, счёрным вороном на этой косе…
Как давно это было!
Прошли годы, а ужас той встречи с беспощадным чёрным убийцей на быстром чёрном коне с чёрным вороном на плече не забывался.
Всё началось с того, что стало трудно дышать. Это чьи-то жёсткие пальцы сдавили горло. Изменённое сознание вскипело и улетучилось. Осталось только ощущение реальности, но и оно стремительно мчалось к пропасти, подстёгиваемое подступающим безумием. Кладбищенская тишина вселяла ужас. Колдовская свеча на могиле, ставшей временным алтарём для чёрной ворожбы, пришла в движение. Язычок её пламени стал наполняться злобой. Он яростно затрепетал. Свеча качнулась, поднялась над могилой и описала в сгустившейся тьме… крест (!!!). Этот самый грозный символ небесной славы лишил обречённую ведьму её мистической силы, парализовал её волю. Жёсткие пальцы беспощадного убийцы усилили давление на горло, а охваченное ужасом сердце стало наполняться невыносимой болью.
Таким был сон.
Во дворе залаял собака. Её лай переполошил всю домашнюю птицу, поднявшую испуганный гвалт. В калитку заколотили суматошно, отчаянно. Надсадные женские голоса растворились в грозном мужском рёве:
– Убьём, стерва!!!
Знахарка Маланья засобиралась, путаясь в движениях и в мыслях: что прихватить в побег, куда бежать, где отсидеться? В это время затрещали подгнившие столбики ворот, и во двор хлынула озверевшая толпа баб и мужиков, вооружённых кольями, вилами и топорами. Им навстречу из избы повалил густой дым, а за ним взметнулось жаркое пламя. Толпа отступила и заворожено застыла, наблюдая, как быстро выгорает в огне логово исчадия их напастей, бед и страданий.
– Выходит, что бабка Маланья сама себя извела…
– Так ей, ведьме, и надо!
Маланья перед бегством успела обильно залить керосином полы и стены своей избушки и, уже спускаясь в подпол, поджечь их. Там она протиснулась в узкий подземный переход, завалила за собою вход в него и заспешила к выходу. Шепча спасительные заклинания, Маланья добралась до болота, осторожно перешла его поей одной известному месту, и к вечеру следующего дня вышла к тихому полустанку. Оттуда товарными эшелонами она помчалась полями, лесами и весями, пока не добралась, наконец, до небольшой деревушки.
Благодатная глухомань!
