звон разбивающейся посуды.
Трижды мигает и восстанавливается электрический свет на кухне.
Осколки любимого сервиза, хрустальных ваз, статуэток.
Осколки прежней реальности.
По кухне, остервенело свистя, летают ножи и вилки.
Сознание Людмилы отторгается от этой несуразной реальности, и она вновь сваливается в обморок.
Прошло три кошмарных дня. Они были переполнены ужасами потусторонних звуков, противоестественных явлений и грозных приказов от взбесившейся пустоты. Грозные приказы источали такую силу, которой невозможно было противостоять. Эти приказы порабощали и растлевали. Жизнь превратилась в ад. Выход из этого ада виделся только один: бежать, куда глаза глядят.
Бежать!
Людмила знала, что неподалёку есть заброшенная деревня. Подходящее место, где можно будет укрыться от гнева потусторонних сил, отдышаться, начать приходить в себя.
Людмила не помнила, как она добралась до этой деревни. Она вбежала в один из домов, наскоро соорудила себе непонятно из чего подобие постели и забылась непробудным сном.
Людмила не знала, сколько она проспала. Всё её тело будто одеревенело от холода. Сквозь щели заколоченных ставней в дом просачивался призрачный лунный свет.
В дверь постучали.
Ещё не вполне опомнившись ото сна, Людмила поднялась со своего места отдыха и открыла дверь.
За дверью в неверном лунном свете она увидела… огромную серую крысу.
В крысиных глазках ярким сатанинским огнём вспыхнули ненависть и злорадство.
Мистика
Досадная помеха
Каждая судьба имеет миссию
(Из надписи на древнем папирусе)
Детство
Девочкам он не нравился: росточком не вышел, лицо структурно и в обычном состоянии выражало слабодушие и неумение дать отпор.
Мальчики его либо игнорировали, либо шпыняли.
Никчёмыш.
Юность
Ничего интересного.
Своё восемнадцатилетие Никчёмыш отметил прогулкой по аллеям старого парка.
В его дневнике на следующий день появилась запись:
«Вечерний парк завораживал энергетикой покоя и Понимания.
Его тишина была наполнена благоговением, исцеляющим душевные раны.
Вдруг возникли они.
Целое стадо гопников.
Один из них указал на меня дубинкой:
– Смотрите, какой урод!
– Гы-гы-гы!!!
– А давайте ему навтыкаем! – предложил другой.
– Ага!
– Угу!
– Гы-гы-гы!!!
Я, как умел, отбивался, обзывал их дебилами и подонками.
Очнулся от холода. Хотел резко подняться, но у меня закружилась голова. Потом меня стошнило. Домой добрался поздно. Двигался очень
