как ни в чем ни бывало. И отрубила она тот коготь душевно, ну почти как топором. Хотя опасность в этом была: твари могли почуять кровь и двинуться следом. Погонятся. И что тогда?
– Я уже давно не я… – сказала она, и откинула вновь на спину белые, как снег, волосы. – Раз не боюсь, на свой риск, то значит, так и надо. Ох я помню. Как я ВСЮ эту поэтическую срань в Питере в две тысячи седьмом году поставила на уши… Ух как они все там злились, когда репутация – то рухнула! Наркоманы, бляди, шалавы, шизофреники, психопаты, и прочая шушера… НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ!!! Плюс вы назвали меня больной на голову и идиоткой только за то, что я не разделяла их взгляды… А потому и не разделила, потому что вы кусок бездарного говна, живущие паразитированием других! На других! Нихрена не работали, а только страдали непонятно чем! Так что всех этих ящериц надо наслать на вас… и побольше. Рождаются же такие уроды, которые женскую п…у восхваляют, как тот Мякишев, убожество и сволота, у которого вечно чешется в одном месте! Не зря я его тогда, в баре, окатила матом! Большего он и остальные не заслужили. Катитесь в Преисподнюю! Вернее, уже выкатились туда. Очень надеюсь, что вас там Сатана оттрахал во все дыры и не в дыры!
Призрак стоял рядом, кивая согласно головой. Он был всегда начеку, потому что Братск теперь – Зона, где вовсю царствовала Химаура. Человеческие законы теперь тут не распространялись ни на что. Настало время Голода и Тьмы.
И отступать было некуда. Либо умереть тут, либо бороться за выживание. А раз пришлось вернуться в этот город, не от хорошей жизни… поскольку в Питере жизня опротивела до смерти, то теперь все, война. Но поначалу надо перекусить что – нибудь… Потому как Крейт Майрен жрал лишь сухарики, а на нормальную пищу и не глядел даже, которая была заботливо приготовлена.
Перекусить, если что – нибудь да осталось в разрушенных магазинах. А один как раз был недалеко. И нужно идти туда на разведку.
В магазин «Юбилейный» на улице Мира…
Здание с черными глазницами окон совсем не походило на то, чем оно было раньше. Часть окон просто вынесено, часть выбито. Часть с дырами от камней. Причем было абсолютно непонятно, где народ спасался, а где били стекла ради забавы. Кроме подростков – Темных это больше никто сделать не мог. В некоторых окнах сидели одичавшие кошки и коты, злобно скалясь. Даже они были смертельно опасны. Да и пожирали они в основном тех же самых крыс, которых развелось фантастически много. Кошек, как следствие, пожирали Мегалании. Получилась своя пищевая цепь. Волков, медведей, лис, лосей, зайцев возле города в радиусе ста километров практически не осталось – ТАМ они ВЫМЕРЛИ полностью по одной причине. Были сожраны чудовищными хищниками. Которые еще лихо дрались за территорию. Потому что они, адаптировавшись к жизни в опустевшем городе и его районах, принялись усиленно размножаться, а молодых ящериц надо было чем – то кормить. Эти порождения Химауры были даже к сибирским морозам приспособлены,
