ней, в частности, подразумеваются определенные „устоявшиеся суждения“, произносимые об исламе слишком часто и с невероятной легкостью. Чрезвычайно важно не насаждать внутри наших сердец подобных мнений, которые обычно формируются столь легко и столь произвольно, что повергают в недоумение и замешательство любого искреннего мусульманина».
Под словом «Аллах» христиане подразумевают чисто мусульманского Бога, как будто мусульмане веруют в Бога, отличного от Бога христианского. По-арабски Аллах означает Божество, Единый Бог. Причем правильная транскрипция слова передает его точное значение – «Бог». Для мусульман Аллах есть ни что иное, как тот же Бог Моисея и Иисуса.
Вот как указывается на этот момент в Документе, со-ставленном Секретариатом Ватикана по делам других религий: «Безосновательно настаивать на том, что Аллах не есть Бог, как это делают люди на Западе!» Соборные Документы в этом отношении все расставили на свои места. Цитата из «Lumen Gentium», итогового документа Второго Ватиканского Собора (1962—1965 гг.): «Мусульмане исповедуют веру Авраама и выражают вместе с нами веру в Единого Милостивого Бога, Который в будущем вынесет людям Свой приговор в Судный День…».
В Документе Ватикана отмечено и следующее: «Аллах» единственное слово, которым обозначают Бога говорящие по арабски христиане». Так что и мусульмане, и христиане молятся одному и тому же Богу.
В Документе критически рассмотрены и другие ошибочные суждения об исламе. Например, широко распространенное предубеждение об «исламском фатализме». Ватикан противопоставляет этому искаженному понятию другое – неизбежную ответственность человека, которого будут судить по его поступкам. В Документе показана ошибочность понятия «Исламский легализм». Этому предубеждению противопоставляется такое понятие, как искренность веры. В подкрепление приводятся две фразы из Корана, тоже понимаемые на Западе в весьма искаженном свете: «Нет принуждения в религии …«83.» (Аллах) не устроил для вас в религии никакой тяготы…«84. Документ Ватикана противопоставляет широко распространенному мнению об исламе как о «религии страха» понятие о нем как о «религии любви» – любви к своему ближнему, основанной на вере в Бога. Он отвергает и ложное представление о сомнительности существования исламской морали как таковой, а также другие ошибочные представления, бытующие в умах многих иудаистов и христиан. Например, относительно исламского фанатизма приводится следующий комментарий: «На самом же деле ислам за всю его историю вряд ли был когда-либо фанатичнее некоторых «святош» от христианства, вступавших в «свои права» всякий раз, как только христианская вера выходила на политическую арену, становясь государственной религией». Здесь же авторы цитируют отдельные места из Корана, показывающие, до какой степени неверно толковалось на Западе исламское понятие «Священная война»: «По-арабски
