в благодарность одаривать его улыбкой. Получался круговорот приятности и удовольствия. Им нравилась кампания друг друга.
Когда они вошли в дом, отец семейства созвал всех в гостевую комнату. Он встал в центре, подозвал к себе Анну, положил руку ей на плече и с жалобным видом при всех сказал:
– Анна, мне не хочется отдавать тебя замуж, – говорил отец, – но иначе мы ни как не отдадим долги.
– Ты просто продал меня отец! – заявила Анна, отдернув плечо, скинув тяжелую отцовскую руку – Почему ты готов отдать меня неизвестным людям, но не хочешь отпустить меня с родным дядей?
– С Верендом тебе опасно.
– А какая разница? Откуда ты знаешь, как ко мне будут относиться в чужом доме. Вдруг мой жених будет пользоваться мной каждую ночь, или его родня будет унижать меня. Уж лучше я умру от клинка, чем буду всю жизнь жить с человеком, которого не люблю и уже ненавижу, и воспитывать его детей!
– Что ты себе навыдумывала! Прежде чем судить сперва узнай кого, судишь. Семья Даминиана очень благородные и влиятельные люди. Они будут любить тебя как собственную дочь. Ты разделишь власть со своим мужем и станешь достойной владыкой тех земель.
– Не нужна мне власть. Все понимают, что ты оскорбил и предал меня, отец! – обвинила Анна и ища поддержки, бросила взгляд на остальных стоящих в стороне от нее и отца. Мама и Веренд, молча, кивнули. – Если семье нужны деньги – я выйду за него, но обиду тебе не забуду! – С этими словами Анна развернулась и побежала из комнаты.
– Анна! – Крикнул ей отец, но она даже не обернулась.
Анне захотелось побыть одной, и она уединилась в саду. До вечера ее никто не видел.
Анна вспоминала дальше, все глубже окунаясь в свои мысли. Она не заметила, как еда исчезла с тарелки. Очередь за чаем.
Чашка с горячим чаем, ароматно пахла мятой и грела ладони. Анна медленно прикладывала краешек чашечки к губам и делала маленькие глотки, чтобы ни обжечься, в нутрии становилось тепло и хорошо. Для полной идиллии не хватало человека, с которым можно разделить воспоминания, обсудить их, у которого можно спросить: «А помнишь тот вечер, как мы тогда танцевали?» и точно услышать ответ. Не хватало Клейнара…
Воспоминание третье: Последние деньки на родине
Анна медленно бродила по саду. Она постоянно осматривалась. Птицы щебетали на деревьях и носились над головой в голубом небе. Зеленые кусты стояли недвижимо, словно часовые. Цветы тянулись к солнцу, выделяясь яркими бутонами и лепестками из зеленого фона. Царящая кругом атмосфера успокаивала и подавляла злобу внутри.
Анна не хотелось думать о плохом, но с каждой секундой она все больше осознавала, что случившееся не сон. И отец – человек, который воспитывал и растил ее в любви и заботе, сколько она себя помнит, вот так вдруг предал ее, продал другой семье.
– Анна! – окликнула ее мама.
Анна остановилась и повернулась на голос. Из-за длинного платья казалось, будто матушка плавно порхает
