озарявшее его лицо, радостное удивление, мелькавшее в глазах. Такое в наши дни можно встретить не часто. Впрочем, где-то она подобное видела. Где? Ах да – в зеркале!
Ей показалось, что в его взгляде она узнала себя. У неё такой же изгиб губ и взмах ресниц. Вот это да! У нее с ним оказывается больше общего, чем казалось. «С ним я потеряю голову!» – мелькнуло у нее в голове.
Юля медленно повернула голову и посмотрела на Сережу так, что он забыл обо всем. В её глазах он увидел насмешку и страсть, обещание ласк и предсказание боли, нежность и предсказание измены.
– Когда я собирала вишню, меня напекло. Я думала только о воде. Идем купаться. Я уже раздеваюсь, – сказала она, развязывая узелочек на блузке, и пошла по высокой траве на вчерашнее место.
Она полагала, что с Сережей они встретятся у реки, но он, ослепленный ею, шел за ней. Юля обернулась. «Какой он, однако, недогадливый. Впрочем, все влюбленные глупеют», – с удовлетворением подумала она, но ничего не сказала.
Без тени смущения раздевшись, Юля достала из пакета настольное зеркальце и подала его Сереже.
– Подержите, – что-то ей мешало, обращаясь к нему, до конца перейти на «ты».
Юля сняла шляпку, небрежным жестом кинула её в траву и стала укладывать, используя заколки, темные волнистые волосы в высокую прическу, чтобы не замочить их во время купания. Юля смотрела в зеркальце и любовалась собой. В каждом её движении сквозило предельное удовлетворение. В этом любовании собой полностью проявлялись и детское её тщеславие, и надежды, и то чудесное качество, которое встречается только среди людей более естестественных – способность наслаждаться минутой.
Иногда она вдруг перехватывала его сияющий взгляд, замирала и неподвижная, с еще ниспадающими ей на плечи волосами, казалась похожей Сереже на весеннюю зарю. «Бесподобно. Она радуется уже одному тому, что она есть!» – подумал он.
– Вам не приходилось участвовать в конкурсе красоты? – спросил Сережа, не сводя с нее влюбленных глаз.
«Он еще делает комплименты! Он не опытен, но у него врожденное чувство такта общения с девочками», – подумала она.
– Нет. А почему вы спрашиваете?
– Вы бы заняли первое место.
– Я миниатюрная, а туда берут длинноногих.
– Тогда вам нужно было поступать в театральный, вы бы поступили.
– Почему?
– Вы так хорошо держитесь.
– И только…
– Вы бы смогли играть даже в чеховских пьесах.
– А в современных?
Об этом я и не говорю.
– Я уже слышала об этом. Что-то подобное мне говорили в школе.
– За вас играла бы ваша внешность. Вы занимаетесь аэробикой?
– Это чувствуется?
– Конечно. Вы, наверное, любите танцевать современные танцы, – спросил Сережа.
– Я этому одно время даже училась. А вы не танцуете…
– Откуда вы знаете?
– Я
